Российская экономика в 2018 году. Тенденции и перспективы (Выпуск 40)
Дата публикации
Среда, 24.04.2019
Авторы
Абрамов А.Е., Апевалова Е.А., Арлашкин И.Ю., Баева М.А., Барбашова Н.Е., Баринова В.А., Белёв С.Г., Бобылев Ю.Н., Божечкова А.В., Бурдяк А.Я., Воловик Н.П., Гатаулина Е.А., Гришина Е.Е., Дежина И.Г., Дерюгин А.Н., Дробышевский С.М., Елисеева М.А., Зацепин В.Б., Земцов С.П., Изряднова О.И., Казенин К.И., Киюцевская А.М., Клячко Т.Л., Кнобель А.Ю., Кузык М.Г., Леонов Е.А., Ляшок В.Ю., Малева Т.М., Мальгинов Г.Н., Мау В.А., Павлов П.Н., Полежаева Н.А., Радыгин А.Д., Середкина Е.А., Симачев Ю.В., Соколов И.А., Стародубровская И.В., Стерник С.Г., Тищенко Т.В., Трунин П.В., Узун В.Я., Флоринская Ю.Ф., Хасанова Р.Р., Хромов М.Ю., Царева Ю.В., Цухло С.В., Чернова М.И., Шагайда Н.И., Шадрин А.Е., Шишкина Е.А.
Серия
Российская экономика. Тенденции и перспективы
Аннотация
Обзоры «Российская экономика.
Содержание
2018: итоги 15
Раздел 1. Социально-экономическая политика: национальные цели и модель экономического роста 17
1.1. Глобальные тренды и вызовы 17
1.2. Национальные цели и модель экономического роста 23
1.3. Макроэкономика и санкции 32
Раздел 2. Денежно-кредитная и бюджетная сферы 39
2.1. Денежно-кредитная политика 39
2.1.1. Направленность денежно-кредитной политики 39
2.1.2. Денежный рынок 42
2.1.3. Инфляционные процессы 48
2.1.4. Платежный баланс и обменный курс рубля 52
2.2. Фискальная (налогово-бюджетная) политика 59
2.
2.1. Характеристика бюджетов бюджетной системы РФ 59
2.2.2. Характеристика федерального бюджета 68
2.2.3. Межбюджетные отношения и субнациональные финансы 74
Раздел 3. Финансовые рынки и финансовые институты 85
3.1. Фундаментальные характеристики российского фондового рынка 85
3.2. Рынок акций 110
3.3. Рынок облигаций 124
3.3.1. Характеристики рынка облигаций 124
3.3.2. Рынок негосударственных облигаций 130
3.3.3. Рынок государственных облигаций 137
3.3.4. Рынок паев (акций) инвестиционных фондов 142
3.4. Срочный рынок 144
3.5. Финансовые посредники и инфраструктура 146
3.6. Инвесторы 153
3.6.1. Частные инвесторы 153
3.6.2. Внутренние институциональные инвесторы 156
3.7. Риски российского финансового рынка 164
3.
8. Рынок муниципальных и субфедеральных заимствований 168 3.8.1. Динамика развития рынка 168
3.8.2. Структура заимствований 173
3.8.3. Внутренние облигационные займы 174
3.9. Российский банковский сектор 179
3.9.1. Динамика численности кредитных организаций 179
3.9.2. Финансовый результат банковского сектора 181
3.9.4. Розничное кредитование 184
3.9.5. Банковские пассивы 187
Раздел 4. Реальный сектор экономики 189
4.1. Динамика и структура экономического роста 189
4.1.1. Динамика российской экономики: внутренний и внешний спрос 189
4.1.2. Использование ВВП: потребительский и инвестиционный спрос 195
4.1.3. Изменение структуры формирования ВВП по источникам доходов 200
4.2. Российская промышленность: торможение выхода из стагнации 2012–2016 гг.
4.2.1. Общая оценка 2018 г. 209
4.2.2. Оценка неопределенности 216
4.2.3. Динамика основных показателей промышленности 220
4.3. Инвестиции в основной капитал 225
4.3.1. Инвестиционные ресурсы 225
4.3.2. Финансирование инвестиций в основной капитал по источникам и формам собственности 227
4.3.3. Инвестиции в основной капитал по видам основных фондов 229
4.3.4. Инвестиционная активность по видам экономической деятельности 234
4.4. Нефтегазовый сектор 238
4.4.1. Динамика мировых цен на нефть и газ 239
4.4.3. Динамика и структура экспорта нефти и газа 246
4.4.4. Динамика цен на энергетические товары на внутреннем рынке 247
4.4.5. Перспективы развития российского нефтяного сектора 250
4.
5. Сельское хозяйство: спад или подъем? 251 4.5.1. Оценки по исходным и скорректированным данным 251
4.5.2. Цены и потребление 257
4.5.3. Изменения в аграрной политике 260
4.5.4. Выводы 270
4.6. Внешняя торговля 271
4.6.2. Условия нешней торговли: конъюнктура цен на основные товары российского экспорта и импорта 275
4.6.3. Основные показатели российской внешней торговли 278
4.6.4. Географическая структура внешней торговли 284
4.6.5. Регулирование внешней торговли 286
4.7. Использование Россией механизмов разрешения торговых споров в рамках ВТО 295
4.7.1. Торговые споры ВТО, в которых Россия принимает участие в роли основной стороны спора (истца
или ответчика) 295
4.7.2. Изменение ситуации в 2018 г. по торговым спорам ВТО, в которых Россия участвует в роли истца 298
7.3. Изменения по торговым спорам ВТО, в которых Россия участвует в роли ответчика 301 4.7.4. Изменения по торговым спорам ВТО, в которых Россия участвует в качестве третьей стороны 305
4.8. Декомпозиция экономического роста в Российской Федерации до 2024 г. 326
Раздел 5. Социальная сфера 333
5.1. Доходы, уровень бедности и доходного неравенства населения 333
5.2. Розничная торговля и потребительские цены 339
5.3. Кредиты и банковские сбережения населения 342
5.5. Миграционные процессы 352
5.5.1. Долговременная миграция 352
5.5.2. Временная миграция 355
5.6. Демографическая ситуация 357
5.7. Основные события в системе образования 363
5.7.1. Динамика средней заработной платы учителей 363
5.7.2. Национальный проект «Образование» 365
5.
7.3. Аккредитация вузов 372 5.8. Жилищный рынок городов России 375
5.8.1. Динамика цен на жилую недвижимость 376
5.8.2. Строительство, ввод и предложение нового жилья 380
5.8.4. Прогноз жилищного рынка Москвы на 2019 г. 400
Раздел 6. Институциональные изменения 403
6.1. Государственный сектор и приватизация 403
6.1.1. Общества и организации в федеральной собственности: количественная динамика 403
6.1.2. Приватизационная политика 412
6.1.3. Присутствие государства в экономике и вопросы управления субъектами государственного сектора 422
6.1.4. Бюджетный эффект имущественной политики государства 431
результаты 440
6.
2. Мегарегулирование финансового рынка за рубежом и в России 450 6.2.1. Модели регулирования финансового рынка 450
6.2.2. Великобритания: от «твин пикс» к мегарегулированию и обратно 452
6.2.3. Германия: независимый и формально единый регулятор 459
6.2.4. Япония: «выделенный» зависимый единый регулятор 463
6.2.5. Сингапур: центральный банк – мегарегулятор 467
6.2.6. Банк России как мегарегулятор 470
6.3. Состояние науки и инноваций 489
6.3.1. Наука в вузах и в государственном секторе 491
6.3.2. Новые приоритеты государственной политики и национальный проект «Наука» 498
6.3.3. Бюджетное финансирование исследований и разработок 504
6.3.4. Региональные аспекты научно-технологического развития 506
6.3.5. Технологическое развитие 508
6.4. Модель современного предпринимательского университета: можно ли говорить о ее становлении в России? 513
6.
4.1. Предпринимательский университет: сущностные признаки и современные проявления 515 6.4.2. Развитие университетского сектора в различных странах: модели и особенности 522
6.4.3. Исследовательская и инновационная деятельность университетов в России: текущая ситуация и тенденции
развития 532
6.4.4. Государственная поддержка развития российских вузов: основные направления и инструменты 539
6.5. Общества с ограниченной ответственностью (1998–2018 гг.): этапы развития и проблемы 561
6.5.1. Общества с ограниченной ответственностью как основная форма ведения бизнеса в России 561
6.5.2. Правовое регулирование деятельности обществ с ограниченной ответственностью в России: этапы развития и особенности модели 563
6.5.3. О некоторых проблемах регулирования деятельности обществ с ограниченной ответственностью 573
6.6. Государственная поддержка малого и среднего предпринимательства в России 579
6.
6.1. Основные тренды развития сектора в 2017–2018 гг. 580 6.6.2. Система государственной поддержки 585
6.6.3. Сопоставимость статистических данных по МСП 588
6.6.4. Непредсказуемость политики поддержки малых и средних предприятий в России 592
6.7. Военная экономика и военная реформа в России 600
6.7.1. Военно-кадровая и социальная политика 600
6.7.2. Военно-техническая политика 604
6.7.3. Военно-финансовая политика 607
6.8. Северный Кавказ: факторы перемен 619
6.8.1. Дагестан: экономические последствия «зачистки» клановой бюрократии 619
6.8.2. Конфликтный процесс установления межрегиональных границ 622
Библиография 627
ПримечанияРоссийская экономика в 2018 году. Тенденции и перспективы. (Вып. 40) / [В. Мау и др.; под науч. ред. д-ра экон. наук Кудрина А.Л., д-ра экон.
наук Синельникова-Мурылева С.Г.]; Ин-т экон. политики имени Е.Т. Гайдара. – Москва: Изд-во Ин-та Гайдара, 2019. – 656 с. : ил.
ISBN 978-5-93255-554-5
УДК 338.1(470+571)»2018″
ББК 65.9(2Рос)»2018
Р76
Полная версия
/files/text/trends/2018/2018.pdf
Перейти к другим выпускам →
Что ждет мировую экономику после выхода из коронакризиса
Мир постепенно переходит в психологическую стадию «торга» вокруг последствий пандемии коронавируса, готовясь встретить ее социально-экономические последствия и смягчить их негативное влияние. Что ждет нас после кризиса?
Об авторе: Владимир Коровкин, ассоциированный профессор бизнес-практики Московской школы управления СКОЛКОВО, руководитель направления цифровые технологии, руководитель исследовательской лаборатории инноваций и цифровых технологий Московской школы управления СКОЛКОВО.
Значительное сокращение экономики во всех затронутых коронавирусом странах — следовательно, во всем мире — воспринимается как неизбежность. Вопрос «может ли эпидемия ускорить мировой экономический рост» звучит, мягко скажем, смело.
В связи с текущей ситуацией любопытно посмотреть на экономические итоги предыдущей крупной эпидемии — вируса Эболы в 2014 году — для наиболее затронутых стран.
Заболеваемость была массовой (десятки тысяч случаев) в трех странах с очень хрупкой экономикой — Гвинее, Сьерра Леоне и Либерии. Последние две незадолго до эпидемии вышли из периода затяжных разрушительных гражданских войн, Гвинея в 2010 году перешла к демократии после первых в истории свободных президентских выборов. В разгар эпидемии в конце 2014-го международные наблюдатели были полностью согласны в том, что экономике трех стран, а также соседних Сенегала, Мали и Нигерии, где были единичные случаи заболеваний, будет нанесен ущерб, который удастся восполнить не ранее 2017 года.
Однако экономические последствия эпидемии для стран региона оказались крайне разными. Сьерра Леоне действительно испытала в 2015 году падение ВВП почти на 25% (в постоянных ценах) и замедление темпов роста, которое до сих пор не удалось преодолеть. В Либерии не было столь существенного падения, но началась фактически длительная стагнация, среднегодовые темпы роста в 2015—2018 годах составили около 0,5% (до эпидемии они были выше 5%). Однако экономика Гвинеи отреагировала кардинально иным образом: и без того вполне приличные темпы развития экономики резко ускорились: в период 2010—2014 годов они составляли около 3,8%, а в 2015—2018 годов взлетели до 6,7%. Похожее ускорение наблюдалось и в соседних Мали (с 2,3% до 4%) и Сенегале (с 3,1% до 5%).
Динамика ВВП (в постоянных долларах 2010 года) стран Западной Африки, затронутых эпидемией вируса Эбола, за период с 2009 по 2018 год (Фото: Всемирный банк)
Приведенные цифры показывают, что глубокая затяжная рецессия по итогам нынешней эпидемии — вовсе не приговор.
Как минимум, отдельные страны вполне могут выйти из ситуации с экономическим выигрышем.
Чем он будет обусловлен? В чем была разница между Гвинеей и Сьерра-Леоне? Вывод сложно сделать, основываясь лишь на удаленном анализе. К сожалению, мировая исследовательская литература пока что не заметила феномена — в целом интерес к региону стремительно упал после 2015 года. Косвенную информацию может дать сравнение программ восстановления экономики, представленных тремя странами Всемирному банку в апреле 2015: гвинейский документ выделяется конкретностью экономических мероприятий, главной целью которых было заявлено развитие бизнес-среды.
Вполне вероятно, впрочем, что разницу в экономической траектории определил сложно измеряемый фактор психологической реакции общества. Хотя многие ученые на протяжении столетий (начиная с Адама Смита) старались изгнать психологию из экономического анализа, большинство известных случаев резкого подъема экономики так или иначе совпадало с волной национального энтузиазма, например, после окончания больших войн (яркий пример — Иран после 1988 года) или перехода к демократии (Чили с конца 1980-х).
Окончание эпидемии вполне может стать событием, запускающим сопоставимую волну энтузиазма: момент, когда опостылевший карантин будет официально снят имеет все шансы стать национальным праздником.
Триумф цифровой экономики
Сказанное не значит, что мир выйдет из эпидемии без изменений. Всемирные катаклизмы обычно дооформляют давно складывавшиеся тренды, превращая их в необратимые сдвиги. Нынешняя эпидемия вероятно будет означать окончательный триумф цифровой экономики. Разумеется, большая часть мира останется в физической форме — люди будут есть, одеваться, перемещаться на автомобилях и самолетах, то есть еще достаточно долго будут заправляться бензином и т.д. Однако соотношение между цифровым и физическим в нашей картине мира изменится кардинальным образом.
Раньше «цифра» была частью целого, быстро растущей и все более заметной, но строго ограниченной областью. Теперь мир станет по умолчанию цифровым, физическое превратится в его часть, очень большую, очень важную, но часть.
Эта трансформация будет иметь гораздо более широкие последствия, чем просто развитие онлайн каналов продаж для конечных потребителей и индустриальных клиентов. В выходящей из печати книге «От носорога к единорогу» мы с Виктором Орловским исследуем ее последствия для корпораций — доминирующей формы организации бизнеса XX века. Корпорации возникли в момент, когда индустриальная эпоха входила в период расцвета, требуя создания все более дорогостоящих производственных активов: железных дорог, заводов, электростанций и электросетей и т.д. Эта организационная форма выдвинулась вперед благодаря своей способности собирать огромные по тем временам инвестиции и затем дисциплинированно реализовывать сложные проекты строительства — с последующим извлечением прибыли на рынках с ограниченной, в силу высоких входных барьеров, конкуренцией. Дисциплина и контроль в корпоративном мире были заимствованы из военной организации. Ахиллесовой пятой были желание и способность меняться: изменения противоречили фундаментальной экономической логике извлечения максимальной ренты из когда-то созданного актива.
Сто с лишним лет спустя производственных активов стало слишком много, их создание из сложной смеси науки, искусства и отваги превратилось в рутинное ремесло. Производство стало самым конкурентным сегментом экономики, о чем говорит знаменитая кривая в виде «улыбки»: основная добавленная стоимость создается при разработке продукта и его маркетинге. В этом мире востребованы совершенно другие управленческие модели. Армейские иерархичность, дисциплина и контроль оказываются главным управленческим недостатком.
Распределение добавленной стоимости по цепочке создания продуктов в современном мире. Производство дает минимальные возможности для извлечения прибыли
В новом мире источником ренты становятся не активы, а решения, настолько смелые и неожиданные, что конкурентам какое-то время просто не приходит в голову их копировать.
Например, выпускать электромобили класса «люкс» или повторно использовать стартовые ступени ракет. Срок этой ренты довольно короток — отрезок времени, в течение которого идея проходит путь от безумной до очевидной. Чтобы оставаться в выигрышной конкурентной позиции, компаниям необходимо постоянно меняться. От всего, что тормозит изменения, необходимо безжалостно избавляться.
Еще в 1984 году Джон Нейсбит предсказал, что мир перейдет от иерархических структур управления к сетевым, вряд ли понимая под сетями хоть что-то похожее на нынешние цифровые сети. Какое-то время переход сдерживался именно отсутствием инструментария — достаточно объемных, дешевых, надежных и повсеместных каналов объединения людей. На рубеже 2010-х, когда эти каналы появились, долго держался психологический барьер — ощущение, что для эффективной работы сотрудников необходимо «контролировать». Сила этого барьера наглядно проявилась и сейчас: мы видим взрывной рост контента «как контролировать работу на удаленке».
Этот барьер, вероятно, рухнет по итогам нынешней эпидемии, когда выяснится, что в сетевых организациях важен не контроль, а итоговая эффективность.
Удаленка как норма жизни
Повсеместный переход к сетевой организации управления, конечно, оставит целый класс проигравших, и как точно подметил в недавней колонке на РБК ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов, вероятнее всего выяснится, что большая часть «офисного планктона» в новой экономике совершенно не востребована. Эта проблема может стать серьезным вызовом для стран со средним уровнем дохода, где, с одной стороны, средний управленческий персонал составляет значительную часть занятых, а с другой, нет достаточных средств для перехода к распределительным системам вроде «гарантированного дохода».
В случае быстрого развития этого сценария Россия в зоне риска. «Травма меняет тех, кто был готов измениться до травмы» — говорил доктор Хаус, персонаж популярного сериала на медицинскую тему. Готовность к изменениям у нас, мягко скажем, невелика: последние два десятилетия общество все больше сплачивалось вокруг идеи «стабильности».
Заметной точкой зрения, к слову, является отрицание самой идеи «цифровой экономики» как попытки навязать внешнюю, неэффективную для страны повестку. Социологические опросы, которые показывают растущую ностальгию по мифическому «золотому веку» времен позднего СССР, говорят о пробеле в конструировании образа будущего в общественном сознании. В экономическом мышлении все больше доминируют идеи возврата к централизованному управлению, государству, как особому актору, монополизирующему повестку развития, созданию «Госплана 2.0».
Прочно вошедшее в бытовое сознание разделение «экономики» и «бизнеса», ощущение экономической малозначительности частной инициативы, на практике оборачивается, скажем, рекордно низкими в мировом масштабе показателями малого и среднего бизнеса (около 20% в ВВП, около 25% в занятости). В стране просто нет критической массы людей, обладающих навыками и компетенциями сетевого, неиерархического управления. Это грозит дальнейшим ухудшением конкурентной позиции на глобальных рынках продуктов и услуг с высокой добавленной стоимостью, фиксирующим общеизвестные структурные дисбалансы в экономике — например, зависимость от сырьевой ренты.
Прогноз: чтобы воспользоваться потенциальными возможностями «пост-эпидемического рывка» в экономике необходимо добиться общественного энтузиазма, основанного на разделении повестки развития в современном мире с его постоянными изменениями. Необходимо решительно отказаться от мечты о возврате к некоей экономической стабильности индустриальной эпохи, обеспеченной централизацией управления и исполнительской дисциплиной, принять неизбежность эффективности новых управленческих моделей и создать институциональную среду для их развития. Сложность задачи заключается, среди прочего, в том, что она предоставляет очень ограниченную область действия для государства: создание благоприятной среды для бизнеса. Именно крупным и по-настоящему частным акторам предстоит стать локомотивами экономического роста в ближайшие десятилетия.
Подписывайтесь и читайте нас в Яндекс.Дзене — технологии, инновации, эко-номика, образование и шеринг в одном канале.
Современные тенденции экономического развития мира
№3-4(26-27), 2013
Экономика зарубежных стран
В статье делается попытка описать главные экономические тенденции современного мирового хозяйства
Ключевые слова: мировое хозяйство, глобализация, постиндустриализация, либерализация
A.Bulatov. Modern Trends in World Economic Development
The attempt is made to concentrate the principal trends of the modern world economy
Key words: world economy, globalization, post-industrialization, liberalization
Главными тенденциями в мировом хозяйстве, по мнению автора, являются глобализация, постиндустриализация, либерализация.
1.Глобализация
Экономической глобализацией (интернационализацией, интеграцией в мировое хозяйство) называется опережающий рост глобальной экономики по сравнению с мировой. Можно говорить, что экономическая глобализация идет, если темпы роста международной торговли, международного движения капитала, рабочей силы и знаний опережают темпы роста мировой экономики.
Экономическую глобализацию можно определить также как превращение национальных экономик во все более открытые экономики. Это, в конечном счете, может привести к превращению мировой экономики в единый рынок продуктов и ресурсов.
Главным двигателем глобализации являются ТНК. Фактически в них превратились все крупнейшие компании мира, так как помимо экспорта товаров и услуг они обычно активно занимаются производством этой продукции за рубежом, если это выгоднее экспорта. Именно ТНК являются создателями цепочек стоимости, в которых разные виды производств размещены по разным странам. Транснациональные банки как разновидность ТНК не только сопровождают нефинансовые ТНК в их зарубежной деятельности, но играют большую самостоятельную роль в глобализации, перемещая огромные потоки ценных бумаг и кредитов между странами.
Участие ТНК в экономической глобализации называется транснационализацией.
Показатели глобализации национальной экономики
Открытие национальных экономик внешнему миру прослеживается по всем формам их внешнеэкономических связей. Об этом говорят показатели глобализации национальной экономики, самый краткий набор которых выглядит примерно так:
— во внешней торговле это экспортная квота и импортный тариф. Первый индикатор характеризует отношение идущей на экспорт продукции ко всей производимой в стране продукции и берется из системы национальных счетов. В упрощенном виде он рассчитывается как отношение экспорта к ВВП (ВНД) по ППС (товары и услуги экспортируются по мировым ценам и поэтому их надо соотносить с ВВП в пересчете на мировые цены). Второй индикатор характеризует открытость национальных рынков для иностранных конкурентов;
— в международной торговле (обмене) знаниями растет соотношение между импортом знаний и объемом ВВП. Об этом говорит соотношение между импортом роялти и лицензий в страну и ее ВВП;
— о значении иностранного капитала для национальной экономики говорит ряд показателей, в том числе соотношение между ввозом иностранного капитала и ВВП.
Заметим, что это соотношение в годы рецессии и вялой конъюнктуры падает, а также что большие экономики меньше зависят от импорта капитала, чем малые.
— международную миграцию рабочей силы статистически трудно выделить из всей международной миграции, но можно использовать долю иммигрантов во всем населении. Более репрезентативным был бы такой показатель, как доля приехавших на постоянную и временную работу во всей численности экономически активного населения страны, однако обычно он представлен только оценками (в России — 10-15%).
Таблица 1
Некоторые показатели открытости национальной экономики в 2011г.
Страны и интеграционные объединения |
Отношение экспорта к ВНД по ППС, % |
Среднеарифметическая величина импортного тарифа по режиму наиболее благоприятствуемой нации, % от стоимости ввозимых товаров |
Соотношение импорта иностранного капитала и ВВП, % ** |
Доля иммигрантов в населении, % ** |
|
США |
9,7 |
3,5 |
4,7**** |
13,8 |
|
ЕС |
13,2* |
5,3 |
9,7* |
13,2* |
|
Япония |
18,2 |
5,3 |
— 1,5*** |
1,7 |
|
Китай |
16,9 |
10,0 |
6,8 |
0,1 |
|
Индия |
6,9 |
12,6 |
5,8 |
0,4 |
|
Бразилия |
11,4 |
13,7 |
7,3 |
0,4 |
|
ЮАР |
17,9 |
7,7 |
4,7 |
3,7 |
|
Россия |
… |
|
|
|
|
Турция |
10,8 |
9,6 |
7,4 |
1,9 |
|
Мексика |
19,8 |
8,3 |
6,6 |
0,6 |
|
Саудовская |
52,6 |
4,9 |
4,9 |
26,6 |
*Только Германия (при расчете отношения экспорта к ВНД берется только экспорт вне ЕС)
**2010г.
***Знак «-« означает превышение оттока ранее ввезенного капитала над его притоком
****Оценка
Рассчитано по: World Bank. World Development Report 2013. Washington, 2012. P.372-373;
WTO. World Tariff Profiles 2012. Geneva, 2012. P. 5-10; www.data.worldbank.org/indicator
Последствия глобализации национальной экономики: пример России
Глобализация несет для национальной экономики положительные, отрицательные и двоякие последствия. К первым следует отнести рост возможностей для ускорения экономического роста, ко вторым — искажение экономического развития страны, к третьим — усиление ее зависимости от конъюнктуры глобальной экономики.
Ускорение экономического роста у стран — активных участников глобализации происходит потому, что они могут сильнее использовать свои преимущества на мировом рынке. Это вытекает из концепций международного разделения труда и международного движения экономических ресурсов, а также теории международной конкурентоспособности страны (см. гл.2). В соответствии с их выводами, больше всего от глобализации выигрывают страны с открытой экономикой и как доказательство приводится высокая корреляция между открытостью экономики и темпами экономического роста. Но эту корреляцию можно рассматривать по другой логике — высокие темпы роста национальной экономики обычно сопровождаются повышением ее международной конкурентоспособности и поэтому она может все больше открываться. Самая передовая экономика XIXв. — британская — была и самой открытой, а старавшиеся догнать ее американская и германская экономики имели импортные пошлины на готовые изделия в размере нескольких десятков процентов, которые они снижали лишь по мере роста своей международной конкурентоспособности.
Искажение экономического развития страны может происходить из-за опережающего развития в ней под влиянием внешнего спроса отнюдь не самых передовых (но конкурентоспособных на мировом рынке) отраслей, в результате чего уровень экономического развития страны может даже понижаться, а от глобализации выигрывают лишь связанные с этими отраслями слои населения и регионы (экономическая теория называет это «голландской болезнью»), ярким примером чего является Россия, чья обрабатывающая промышленность и особенно машиностроение выпускает меньше продукции, чем в советское время, однако доходы наиболее богатых 20% населения, особенно самого верхнего 1%, неизмеримо выше, чем раньше, а Тюменская и Сахалинская область резко оторвались от остальных субъектов федерации по производству ВВП на душу населения, и все это во многом за счет экспорта сырья и особенно топлива.
Что касается конъюнктуры глобальной экономики, то мировые экономические кризисы обычно сильнее тормозят развитие стран — активных участников глобальной экономики, хотя в годы улучшения глобальной конъюнктуры их доходы быстро возрастают. Говоря по-другому, экономика становится менее зависимой от внутренней конъюнктуры и более зависимой — от внешней. Так, в последние два десятилетия все экономические кризисы приходили в Россию извне, хотя в период мирового экономического подъема (в прошлое десятилетие) над Россией пролился «золотой дождь» экспортных доходов.
Негативные последствия особенно актуальны для менее развитых стран, для которых главной целью экономической политики является повышение уровня экономического развития и поэтому они стремятся развивать передовые и новые для них, но часто неконкурентоспособные в условиях глобализации отрасли, в том числе методами протекционизма. Протекционизм для защиты от негативных последствий глобализации используют и развитые страны для защиты своих передовых отраслей, конкурирующих с другими развитыми странами (примером может быть авиакосмическая промышленность США), так и для защиты своих традиционных отраслей, конкурирующих с менее развитыми странами (примером может быть сельское хозяйство ЕС).
В результате экономические интересы страны требуют от нее в условиях глобализации нахождения оптимального баланса между протекционизмом и открытой экономикой. Рассмотрим эту дилемму на примере России последних двух десятилетий.
Открытие российской экономики произошло после ликвидации государственной монополии на внешнюю торговлю и установления свободы движения граждан и капитала между Россией и внешним миром. В 2011г. среднеарифметический уровень импортных пошлин в России составлял 9,4% (т.е. был ниже уровня остальных стран БРИКС, кроме ЮАР с ее более открытой экономкой), импорт и экспорт капитала не требовал разрешений (кроме некоторых закрытых и ограниченных для иностранного капитала отраслей и сфер, что практикуется большинством стран мира), российские граждане могли свободно выезжать из страны, валютные ограничения сводились лишь к требованию обязательной репатриации экспортной выручки в Россию, причем без обязательной продажи этой выручки внутри страны.
По различным оценкам, рост российского экспорта из-за повышения мировых цен на энергоресурсы, материалы и полуфабрикаты добавлял в прошлом десятилетии к ежегодному экономическому росту России еще 1,5-3,5%.
В условиях сузившегося (по сравнению с советскими временами) внутреннего спроса на энергоносители, металлы, лесные товары, удобрения и другие химические товары, а также на вооружения экспорт оказался спасительным для сохранения и даже развития этих отраслей. Иностранные производители смогли наладить в России выпуск многих качественных потребительских и в меньшей степени — инвестиционных товаров. К тому же невысокий уровень конкуренции в России был бы еще ниже, если бы не воздействие на нее со стороны иностранных товаров и услуг, ввозимых или производимых на месте (сейчас с прямым вызовом иностранной конкуренции сталкиваются 40% российских фирм). Наконец, российская экономика испытала бы еще больший дефицит рабочей силы, если бы не ее приток из бывших советских республик, а российская кредитная система, особенно в годы бума, не может обойтись без иностранных кредитов. Да и инновации в России, как и в большинстве стран мира, во многом базируются на притоке знаний из-за рубежа.
С другой стороны, быстрое открытие российского рынка для иностранного импорта обернулось сворачиванием целого ряда отраслей, особенно в обрабатывающей промышленности (сельхозмашиностроение, авиастроение, производство промышленного оборудования и многие другие), в результате чего структура российской обрабатывающей промышленности деградировала.
Свобода ввоза и вывоза капитала обернулась офшоризацией российского капитала, когда в условиях слабой защиты прав собственности (в основном от произвола государственных органов) в самой России многие российские фирмы предпочитают оформлять права на свой капитал в офшорных центрах и вывозить его туда и обратно по мере необходимости. Наконец, приток иностранной рабочей силы, в основном малоквалифицированной, не способствовал повышению уровня квалификации, производительности труда и заработной платы в стране.
Экспортная квота у России, как видно из таблицы 1, выше, чем у остальных стран БРИКС, кроме ЮАР. Однако все это по преимуществу сырьевой экспорт, и в результате он подвержен сильным колебаниям конъюнктуры мирового рынка, которые намного сильнее, чем колебания мировых цен на готовые изделия, особенно наукоемкие.
При этом надо учитывать, что налоговые поступления внешнеэкономического сектора (особенно вывозные пошлины на углеводороды) составляют треть доходов российского консолидированного бюджета.
К тому же во многих экспорториентированных отраслях России внешний рынок уже подменяет внутренний, отдавая эти отрасли (нефтяную и газовую, металлургию, выпуск удобрений) скорее во власть внешней, а не внутренней конъюнктуры. Это заметно и в финансовом секторе, где половина сделок на фондовом рынке приходится на иностранных резидентов, а половина долгосрочных кредитов — на иностранные банки. Подобная ситуация говорит о необходимости усиления значения для такой крупной экономики, как Россия, не столько внешнего, сколько внутреннего рынка. Больший протекционизм (скорее не тарифный, а в косвенный в виде господдержки) по отношению к отечественным, особенно современным, отраслям может способствовать их модернизации и, в конечном счете, повышению их конкурентоспособности и на этой основе — диверсификации российского экспорта за счет наукоемких товаров. Этому способствовала бы и модернизация финансового сектора за счет повышения монетизации экономики, а также усиление защиты прав собственности в нашей стране.
В ходе восемнадцатилетнего процесса вступления во Всемирную торговую организацию Россия постепенно повышала свою конкурентоспособность и одновременно снижала уровень импортных пошлин. Поэтому ее вступление в ВТО в 2012 г. ведет лишь к незначительному и постепенному снижению средневзвешенных импортных пошлин в ближайшие годы (примерно в полтора раза к концу восьмилетнего переходного периода, т.е. к 2020 г.). Однако для некоторых товаров снижение пошлин существеннее (например, для самолетов, грузовиков, мяса, молочной продукции), хотя примерно по 20% ставок таможенного тарифа у России есть свобода рук (ставки по этим товарам не связаны обязательствами перед ВТО). По мнению экспертов РАН, участие в ВТО прибавит России 1 процентный пункт прироста ВВП в годы подъема и увеличит спад на 1 процентный пункт в годы кризиса.
Теоретические аспекты глобализации
В экономической теории активно, с участием всех ее основных направлений, дебатируется глобализации развитых и особенно менее развитых стран.
Неоклассический и особенно неолиберальный подход к глобализации менее развитых стран базируется на фундаментальной идее: менее развитым странам нужно перестраивать свою экономику по образцу развитых стран. Но претворение в жизнь этой идеи идет с частыми провалами и поэтому вызывает особое внимание теоретиков глобализации. Данная идея в виде набора рекомендаций по проведению реформ в менее развитых странах осуществляется прежде всего через международные экономические организации — вначале это был набор под названием «вашингтонский консенсус», а затем под названием «поствашингтонский консенсус».
Вашингтонский консенсус (общий взгляд на пути решения проблем менее развитых стран со стороны Международного валютного фонда и Всемирного банка, базирующихся в Вашингтоне) возник в 1980-1990-е гг. вначале как набор рецептов для решения долговых проблем этих стран. Предоставляя свои займы, МВФ и ВБ рекомендовали менее развитым странам в качестве условий получения внешних займов открывать свою экономику внешнему миру, повышать уровень свободы своих экономических агентов, обеспечивать макроэкономическую стабильность на базе жесткой фискальной и монетарной политики, а также приватизировать госсобственность.
Однако в ряде стран рекомендованные вашингтонским консенсусом реформы если и усилили глобализацию национальных экономик, то не повысили их уровень экономического развития (примером может быть Россия с ее экономической катастрофой 1990-х гг.). Позже, в ходе попыток скорректировать провалы вашингтонского консенсуса, он начал превращаться в поствашингтонский консенсус, в котором, помимо прежних рекомендаций, подчеркивается важность для менее развитых стран поддерживать и развивать институты для проведения указанных реформ (некоррумпированные и ответственные институты исполнительной, судебной и законодательной власти), а также уделять больше внимания экономическому росту и общественному благосостоянию.
Критика вашингтонского консенсуса характерна прежде всего для неокейсианцев и неомарксистов. Видный представитель неокейнсианства, американский лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц (р.1943) в предисловии к своей книге «Глобализация: тревожные тенденции» писал: «Я продолжаю верить в то, что глобализация, т.
е. устранение барьеров на пути свободной торговли и более тесная интеграция национальных экономик, может быть доброй силой, и в то, что в ней заложен такой потенциал развития, который способен улучшить жизнь всех жителей Земли, в том числе и тех, кто сейчас беден. Но я также уверен, что для осуществления этой задачи необходимо пересмотреть механизмы управления глобализацией как в сфере международных торговых соглашений, играющих столь важную роль в устранение торговых барьеров, так и в области политики по отношению к развивающимся странам»[1]. Он подчеркивает, что проблема не в глобализации, а в том, как она осуществляется, критикуя приверженность международных экономических организаций вашингтонскому консенсусу. Стиглиц указывает, что менее развитым странам нужны не модели, разработанные в развитых странах, а политика, обеспечивающая «устойчивый, справедливый и демократический рост. В этом основа развития»[2]. Развивая мысль Стиглица об искажении глобализацией развития ряда стран, польский экономист Гжегош Колодко (р.
1949) указывает, что это прежде всего «огромное, выходящее за границы социального и экономически приемлемого материальное расслоение — между регионами, странами, социально-профессиональными группами, индивидами»[3], а также между отраслями национальной экономики, одни из которых выигрывают от глобализации, другие проигрывают, причем среди проигравших могут быть те, которые могли бы повысить уровень экономического развития своей страны.
Неомарксистское направление в теории экономической глобализации представлено в первую очередь Иммануэлем Валлерстайном (р.1930), теория периферийной экономики которого базируются на тезисе французского историка Фернана Броделя (1902-1985) о мирах-экономиках, т.е. о мировой экономике как о наборе относительно самодостаточных с экономической точки зрения групп стран, но особенно на тезисе Розы Люксембург (1871-1919) о капитализме как мировой системе, в которой развитие передовых стран происходит за счет эксплуатации остальных. По мнению Валлерстайна, в этом суть глобальной экономики, которую он называет «мировой системой (миросистемой, мир-системой, англ.
world-system)». Нынешняя «миросистема» состоит из трех групп стран — эксплуататорского «центра», эксплуатируемой «периферии» и располагающейся между ними «полупериферии», которую эксплуатирует «центр», но которая одновременно сама эксплуатирует «периферию». Валлерстайн относит СССР и Россию к полупериферийным экономикам[4]. Он также считает, что современная миросистема находится в процессе перехода к новой системе, контуры которой будут видны лишь через 25-50 лет, а его сторонники полагают, что это может быть система из нескольких центров, которые в дополнение к нынешнему «центру» возникнут на месте «полупериферии», причем не обязательно беря за образец западные экономические модели.
Критика вашингтонского, а затем поствашингтонского консенсуса привела к появлению со стороны менее развитых стран во главе с Китаем «пекинского консенсуса». Основные его идеи в том, что и макроэкономическую стабилизацию, и высокие темпы роста возможно обеспечить при ведущей роли государства в экономике, упоре на первоочередное развитие промышленности, последовательной борьбе с бедностью и повышенном внимании к науке и образованию.
Иными словами, пекинский консенсус подчеркивает значение китайского опыта модернизации и может рассматриваться как одно из направлений эволюции поствашингтонского консенсуса
Помимо Валлерстайна, и другие экономисты рассматривают перспективы глобализации. Так, гипотеза политической трилеммы глобальной экономикиамериканского экономиста и политолога Дани Родрика (р.1957) основывается на идее, что хотя полная глобализация часто мыслится как (а) глобальный рынок без глобального правительства, но в реальности она несовместима с (б) национальными суверенными государствами и, соответственно, (в) их различной экономической политикой (которая, в свою очередь, обусловлена различными национальными экономическими моделями). По его мнению, вытекающие из дифференциации национальных экономических моделей различия в национальных институтах оборачиваются серьезными трансакционными издержками для нерезидентов в чужой стране, что не позволяет глобализации быть полной. Лишь отказ от суверенитета и самостоятельной экономической политики, точнее, ориентация этой политики на экономическую глобализацию (интеграцию в мировое хозяйство любой ценой), позволяет национальным экономикам стать полностью глобализированными (интегрированными).
Подобное, по его мнению, возможно только в рамках продвинутых интеграционных объединений, прежде всего ЕС, да и там этот процесс займет десятилетия. Поэтому Родрик делает вывод о нецелесообразности стремления к полной глобализации мировой экономики, предлагая вместо этого сосредоточиться на глобальном регулировании экономических отношений между странами, исходя из того, что сейчас и в обозримом будущем страны, а не международные организации (прообраз глобального правительства) будут оставаться главными субъектами мировой экономики. «Нам нужны правила дорожного движения, которые помогут автомобилям разного размера и формы и движущимися с меняющейся скоростью прокладывать себе дорогу среди других автомобилей, а не устанавливать для всех единственный тип и скорость автомобиля»[5].
2.Постиндустриализация
Основы постиндустриализации
Основная часть истории человечества приходится на традиционное (доиндустриальное) общество, для которого характерно преобладание первичного сектора в экономике (сельское и лесное хозяйство, охота и рыболовство), который до сих пор доминирует в хозяйстве наименее развитых стран.
Процесс индустриализации, начавшийся в первой половине XIXв. в странах Запада и постепенно охвативший большинство стран мира привел к тому, что главным сектором индустриализированной экономики стал вторичный (промышленность, строительство, электро-, газо- и водоснабжение). С середины ХХв. в экономике вначале развитых, а затем и остальных стран началось быстрое увеличение доли третичного сектора (услуги). Этот процесс перехода от индустриального стадии к постиндустриальной называется постиндустриализацией. Некоторые развитые страны, возможно, уже находятся на этой стадии.
Быстрый рост третичного сектора происходит прежде всего за счет социальной и финансовой сфер. К социальной (точнее, социально-культурной) сфере относят науку, образование, информационно-коммуникационные услуги, а также здравоохранение, физкультуру и спорт, туризм и индустрию отдыха, культуру и искусство, социальное обеспечение, жилищно-коммунальное хозяйство. Что касается финансовой сферы, то к ней примыкают также деловые услуги (консалтинг, лизинг и др.
).
В традиционном обществе главными экономическими ресурсами были люди (труд) и природные ресурсы (земля), прежде всего сельскохозяйственные угодья, а экономические отношения строились вокруг владения и использования земли и труда. В индустриальном обществе главным ресурсом стал реальный капитал, и поэтому экономические отношения здесь строятся на базе владения и использования этого капитала. В постиндустриальном обществе основными ресурсами являются знания и финансовый капитал.
Знания вырабатываются наукой, распространяются через информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) и закрепляются через образование. Знания, имеющиеся у трудовых ресурсов, образуют человеческий капитал(этот термин в широком значении включает также здоровье и условия жизни).
Что касается финансового капитала, то теоретики постиндустриального общества не предполагали более быстрый, чем на индустриальной стадии, рост финансовой сферы в постиндустриализирующемся мире, который мы наблюдаем в последние десятилетия.
Можно предположить, что это происходит из-за того, что предложение капитала как экономического ресурса растет, но спрос на реальный капитал в постиндустриализирующихся и особенно постиндустриализированных странах растет медленно (активная индустриализация в них уже прошла), и поэтому все большая часть нового капитала остается финансовым капиталом и не превращается в реальный т.е. происходит финанциализация экономики.
Показатели постиндустриализации национальной экономики
Уровень постиндустриализации национальной экономики определятся набором показателей. Вот некоторые из них: структура ВВП по производству, размах НИОКР, масштабы доступа населения к информации, уровень его образования, масштабы финансового капитала (см. табл.2).
Табл.2
Некоторые показатели постиндустриализации
|
|
Соотношение трех секторов, в процентах от ВВП |
Расходы на НИОКР, в процентах к ВВП |
Численность пользователей интернета, на 100 чел. |
Продолжительность обучения одного взрослого, лет |
Финансовый капитал (облигации, акции и банковские активы), в процентах к ВВП |
|
США |
1:20:79 |
2,8 |
74 |
13,1 |
424 |
|
Германия |
1:28:71 |
2,8 |
83 |
11,8 |
325 |
|
Япония |
1:29:73 |
3,4 |
74 |
11,6 |
550 |
|
Китай |
10:46:43 |
1,5 |
34 |
8,2 |
252* |
|
Индия |
18:27:55 |
0,8 |
8 |
5,1 |
252* |
|
Бразилия |
6:25:69 |
1,1 |
41 |
7,5 |
149** |
|
ЮАР |
3:31:66 |
0,9 |
12 |
8,6 |
117**** |
|
Россия |
5:33:62 |
1,3 |
43 |
11,5 |
104*** |
населения*В целом по менее развитым странам Азии, кроме Ближнего и Среднего Востока
**В целом по Латинской Америке
***В целом по СНГ и не входящим в зону евро странам ЦВЕ
****В целом по Африке южнее Сахары
Составлено по: ЮНИДО.
Доклад о человеческом развитии 2013. Москва, с.170-189; IMF. Global Financial Stability Report. April 2013. Statistical Appendix. P.11; The World Bank. World Development Report 2013. Washington, 2013. P.348-350.
Таблица 4.2 демонстрирует неплохой уровень постиндустриализации России. По ряду показателей он выше, чем в остальных странах БРИКС, но в целом ниже, чем в ведущих развитых странах.
Воздействие постиндустриализации на национальную экономику
Это воздействие многогранно и в целом позитивно. Постиндустриализация приводит к тому, что люди все меньше связаны с физически тяжелым и/или монотонным трудом, все больше — с творческим трудом и при этом их доходы выше. А ведь конечная цель экономики — повышение общественного благосостояния. Тем не менее, как всякий большой процесс, постиндустриализация порождает проблемы — деиндустриализацию, не всегда эффективную отдачу от НИОКР, недостаточную защиту информации, неадекватное качество образования, а также перенакопление финансового капитала.
Обратимся вначале к проблеме деиндустриализации. Постиндустриализация, также как до этого индустриализация, меняет отраслевую структуру национальной экономики. Переход к предыдущей стадии — индустриальной — не вызывал сворачивания главного тогда первичного сектора, который тоже, пусть с задержкой, индустриализировался, и в результате меньшее количество работников в первичном секторе стало производить намного большее количество продукции. Переход к следующей стадии — постиндустриальной — также сопровождается постиндустрализацией прежде главного вторичного сектора: растет наукоемкость многих отраслей промышленности и строительства, повышается их информационно-коммуникационное обеспечение, растет уровень образования их работников. Одновременно, как и на предыдущей стадии, идет отказ от выпуска простых продуктов (тогда растениеводческой продукции, теперь металлов, базовой химии, простого оборудования, несложных готовых изделий) и происходит специализация развитых стран на более сложной продукции за счет импорта более простой из тех менее развитых стран, которые приступают к индустриализации (Индия) или находятся в ее разгаре (Китай).
Но если сворачивание простых производств во вторичном секторе не сопровождается адекватным наращиванием более сложных, то происходит деиндустриализация страны. В американской экономике произошло вымывание из промышленности целых отраслей за счет замещения их импортной продукцией, в том числе произведенной на зарубежных филиалах американских ТНК, но темпы замещения простой и среднего уровня сложности продукции не сопровождались адекватным наращивание выпуска американской наукоемкой продукции. Еще разрушительнее этот процесс шел в 1990-е гг. в России, где сворачивание простых и средних по сложности производств сопровождалось сворачиванием также выпуска сложной продукции. Вероятно, решением этой проблемы является реиндустриализация, т.е. более активное развитие промышленности в странах, прошедших стадию индустриализации. При этом реиндустриализация этих стран означает не просто восстановление в них производства простых и средних по сложности промышленных изделий, а превращение этого производства в наукоемкое и высокопроизводительное. Примером может быть автомобильная промышленность и в целом машиностроение Германии, которое не сворачивалось, а становилось все более сложным.
Рост расходов на НИОКР положительно действует на экономический рост –изобретения (точнее, инновации,т.е. внедренные в хозяйственную жизнь новые продукты и технологии) поддерживают его, стимулируя предложение новой продукции. Поэтому по мере повышения уровня постиндустриализации страны в ней обычно растут расходы на НИОКР по отношению к ее ВВП. Однако проблема заключается в том, с какой скоростью наращивать расходы на НИОКР. С одной стороны, они должны сопровождаться хорошей отдачей в виде предложения новых знаний, с другой — это предложение должно соответствовать спросу на знания в стране. Примером первого аспекта проблемы является Япония, в которой повышение расходов на НИОКР не обеспечило стране в последние два десятилетия хорошие для развитой страны темпы. Предположительно, это произошло из-за того, что рост расходов на НИОКР не привел к скачку инноваций — занимая 4-е место мире по этим расходам (по отношению к ВВП), страна занимает лишь 25-место в международном индексе инноваций (International Innovation Index).
Примером второго аспекта может быть Россия, в которой из-за ее экономической модели — олигополистический капитализм — невысок уровень конкуренции, что тормозит тягу отечественных предпринимателей к инновациям, а в результате их спрос на результаты отечественных НИОКР и их финансирование НИОКР невысок.
Информационно-коммуникационные технологии упрощают и удешевляют доступ к информации. Это снижает трансакционные издержки экономических агентов. Однако во многих случаях доступность информации приводит к снижению ее защиты. Проблема эта не нова, но из-за обилия и доступности информации в постиндустриальном обществе она получила больший размах. Прежде всего это нарушение прав интеллектуальной собственности. Новые индустриальные страны активно копируют патенты развитых стран, воспроизводят без их разрешения произведения массовой культуры, а студенты во всех странах активно прибегают к плагиату. С одной стороны, это еще больше снижает их трансакционные издержки, с другой — снижает доходы разработчиков новых знаний, особенно в развитых странах, откуда и идет основной поток информации.
Образование становится все более массовым, что является бесспорным благом. Даже в самых отсталых государствах большинство населения умеет читать и писать — в наименее развитых странах грамотно около 60% взрослого населения и лишь в наиболее отсталых африканских странах этот показатель опускается ниже 30-40%. Однако качество образования часто не устраивает общество — доля удовлетворенных состоянием образования составляет в ведущих развитых странах от 55% (Япония) до 75% (Канада), в странах БРИКС еще ниже — от 38% (Россия) до 75% (Индия). Правда, можно предположить, что невысокий уровень удовлетворения в Японии и России уровнем образования — это следствие не столько снижения этого уровня в этих двух странах, сколько отставания образования от выросших требований их обществ. Косвенно это подтверждается высокой оценкой (5-е место в мире) знаний японских школьников последних классов в ходе международного тестирования и весьма низкой международной оценкой знаний индийских школьников (хотя индийское общество оценивает их высоко).
Финанциализация дает обществу обилие свободного капитала, широкие возможности использовать его не только на экономические, но и на социальные нужды общества (социальные трансферты, социально-ориентированные отрасли), а также позволяет активно экспортировать и импортировать капитал. Но одновременно финансовый капитал из-за своего быстрого роста приобретает все большую самостоятельность, отрываясь от движения реального капитала. Глубинной причиной возросшей финанциализации является переход развитых стран от индустриальной стадии к постиндустриальной с ее меньшим спросом на инвестиции в реальный сектор и растущей отсюда угрозой его перенакопления в финансовом секторе. Из других причин роста самостоятельности финансового капитала отметим либерализацию финансов (она наиболее ярко проявляется в секьюритизации, то есть расширении видов и масштабов выпуска ценных бумаг вследствие более либеральных правил их регулирования) и глобализацию финансового капитала (все более свободное перемещение его по территории земного шара вследствие либерализации экономики почти всех государств мира).
Так, в результате глобализации финансового капитала в России перед последним мировым экономическим кризисом около половины всех сделок с ценными бумагами на фондовой бирже приходилось на иностранных покупателей и одна треть долгосрочных кредитов российским компаниям обеспечивалась зарубежными кредиторами. С одной стороны, это смягчало нехватку национального финансового капитала, с другой — усиливало зависимость от притока иностранного финансового капитала, с третьей стороны — способствовало росту и доходности финансового капитала в странах-экспортерах этого капитала за счет расширения возможностей его использования за рубежом, в том числе за счет спекулятивных операций (например, выгодной для него разницей в национальных процентных ставках и курсах ценных бумаг и валют). Еще раз упомянем, что финансовый капитал слишком оторвался от реального в результате его перенакопления капитала в ряде стран и регионов мира. Доказательством может служить то, что экономические кризисы все чаще начинаются как финансовые, что рынки капитала слишком подвержены спекуляции, что зарплаты работников финансового сектора превосходят зарплаты в реальном секторе.
3.Либерализация
В последние десятилетия роль государства в национальной экономике, особенно развитых стран, снижалась. Причины, которые в прошлом веке заставили государство усилить свои позиции в хозяйственной жизни, ослабевали. А ведь государственное регулирование экономики (государственное вмешательство в экономику) на протяжении большей части ХХ в. (с начала Первой мировой войны до 1980-х гг.) лишь нарастало — росли госрасходы, возрастали размеры госсектора. Это происходило по двум фундаментальным причинам, как учит экономическая теория — из-за провалов рынка и необходимости соблюдения «правил игры». Немаловажной, но преходящей причиной было соревнование с социалистической экономической системой.
Но «провалы правительства» в развитых странах из-за чрезмерных госрасходов (вспышка инфляции в 1970-1980-е гг., финансовый кризис в ряде стран ЕС из-за роста госдолга), невысокая эффективность госсектора и крах социалистической системы с ее сильным госрегулированием породили в конце ХХ-ХХI вв. противоположную тенденцию — к ослаблению масштабов госрегулирования. От госрасходов требуют сокращения (по крайней мере, относительно ВВП), национализация сменяется приватизацией. Процесс уменьшения государственного регулирования хозяйственной деятельности называется либерализацией экономической деятельности (дерегулированием).
Однако данная тенденция в мировой экономике идет не прямолинейно — борьба с последним экономическим кризисом вновь усилила госрегулирование экономики, а главное — в экономике есть сферы, где трудно уменьшить роль государства (это прежде всего социально-культурная сфера).
Внутриэкономическая либерализация
В развитых странах доля госрасходов в ВВП после длительного роста (в 1870г. она составляла 8%, в 1913г. — 9%, 1920г. — 15%, 1937г. — 21%, 1960г. — 18%, 1980г. — 44%) постепенно стабилизировалась (в 1990г. — 46%, 2000г. — 44%), если судить по среднеарифметическому показателю госрасходов в ВВП шести ведущих развитых странах. В нашем столетии эта доля сокращалась, затем подскочила во время последнего экономического кризиса (до 46% по семи ведущим развитым странам в 2009г.), но потом вновь стала уменьшаться (до 43% в 2013г. и, по прогнозу МВФ, до 41,5% в 2018г.). Тенденция к стабилизации госрасходов (хотя она сопровождается их снижением во время подъема и ростом во время кризиса) объясняется невозможностью сокращения основной части госрасходов развитых стран — в их бюджетах две трети расходов приходятся на социально-культурную сферу, которая вырабатывает главный для этих стран капитал — человеческий. Сокращение госрасходов здесь возможно через приватизацию части госсектора, снижение расходов на госуправление и оборону.
Активнее либерализация шла в странах с переходной экономикой. В них госрасходы резко снижались в конце прошлого века, но и они стабилизировались в нынешнем веке. Например, в России доля госрасходов по отношению к ВВП сократилась с 76 до 31% за 1992-2006гг., возросла во время последнего экономического кризиса (до 41%) и вновь стала уменьшаться (по прогнозу МВФ, до 34% в 2018г.). Правда, в некоторых переходных экономиках доля госрасходов постепенно растет (в Китае в нашем веке — с 18 до 23% к 2018г.), но это следствие их до сих пор очень низких расходов на социально-культурную сферу. В остальных группах менее развитых странах госрасходы в основном стабилизировались.
Госрасходы (наряду с размерами госсектора) — важный, но не единственный показатель госвмешательства в экономику. Весьма важна степень свободы предпринимательства от государственного вмешательства (право фирм использовать экономические ресурсы для производства и сбыта товаров по собственному выбору). Судя по всему, уровень госвмешательства в частный бизнес в целом по миру не нарастает или снижается. По данным международной аудиторской компании PriceWaterhouseCoopers, уровень налогообложения фирм в 179 странах мира в целом с 2004г. по 2011г. снизился с 54 до 46% их прибыли (хотя в России он повысился до 54% из-за повышения ставки платежей фирм в Пенсионный фонд РФ). По данным Doing Business, во всех охваченных этим ежегодником 185 странах степень госрегулирования с 2005 по 2013гг. уменьшалась или оставалась прежней, но не нарастала (у России 112-е место, т.е. несколько ниже среднего, в основном из-за слабой защиты прав собственности, сложности получения разрешений на строительство, подключения к электросетям, выхода на внешний рынок, хотя показатели регистрации собственности, налогового администрирования, сложности процедуры банкротства неплохи, а показатель судебного принуждения к выполнению контрактов отличен — 11-е место в мире).
Каковы перспективы внутриэкономической либерализации в мире? Вероятно, трудно ожидать заметного снижения госрасходов — этому мешает растущая потребность постиндустриального общества в человеческом капитале, которую домохозяйства и тем более фирмы полностью обеспечить не в состоянии. Скорее, либерализация национальных экономик будут и дальше идти по пути уменьшения государственного регулирования деятельности частного бизнеса, т.е. увеличения свободы предпринимательства.
Внешнеэкономическая либерализация
Что касается внешнеэкономической либерализации, то она является предпосылкой глобализации — без подобной либерализации глобализация национальных экономик была бы невозможна. Поэтому показателями (скорее, результатами) внешнеэкономической либерализации являются те же, что у глобализации (см. табл.1).
В развитых странах внешнеэкономическая либерализация началась раньше внутриэкономической — еще в 1950-1960-е гг. и продолжается до сих пор. В менее развитых странах она началась позже и уровень либерализации здесь ниже. Причина в их более низкой международной конкурентоспособности, что заставляет менее развитые страны поддерживать протекционистские ограничения на более высоком уровне. Поэтому перспективы внешнеэкономической либерализации в мире будут все больше зависеть от того, насколько будет повышаться уровень конкурентоспособности ведущих менее развитых стран — БРИКС, Мексики, Аргентины, Турции, Ирана, Индонезии и других.
Другим важным моментом внешнеэкономической либерализации является постепенная замена национального госрегулирования частного бизнеса наднациональным. Это усиление глобального экономического регулирования для всех стран мира, а для стран-участниц интеграционных объединений это также рост регулирования на уровне этих объединений. Примером может быть внешнеэкономическое регулирование в России.
[1] Цит. по: Стиглиц Дж.Ю. Глобализация: тревожные тенденции». Пер. с англ. М., 2003. С. 7. [2] Там же. С.289.
[3] Цит. по: Колодко Г.В. Мир в движении. Пер. с польск. М., 2009. С.160.
[4] Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Пер.с англ. М., 2001. С.14.
[5] Цит. по: Rodrik, Dani. The Globalization Paradox. Democracy and the Future of the World Economy.New York, London. 2011. Р.243.
Аналитики ЦБ изучили тренды в экономике по новостям ВГТРК
Новости в интернете могут достаточно точно предсказать основные краткосрочные тренды в деловой активности, пришли к выводу аналитики ЦБ, проанализировав архив портала государственного медиахолдинга ВГТРК «Вести.Экономика» (vestifinance.ru). На основе 60 000 статей по 50 экономическим темам за 2014–2018 гг. они построили опережающий индекс деловой активности. Их выводы изложены в аналитической записке и могут не совпадать с официальной позицией регулятора.
Выбор пал на vestifinance.ru, поскольку на сайте есть многолетний архив экономических новостей, данные легко собираются и обрабатываются, поясняют аналитики ЦБ: в дальнейшем источники могут быть расширены.
Новостной индекс может служить полноценным независимым индикатором состояния экономики, альтернативным или дополняющим официальные показатели, утверждают авторы записки, поскольку улавливает полезную информацию, отсутствующую в официальной статистике и опросах. Он достаточно точно воспроизводит индекс деловой активности PMI IHS Markit, строящийся на результатах опросов бизнеса, отмечают они: правда, на коротком горизонте 1–2 месяцев может расходиться с ним.
Почти половину индекса определяют новости, связанные с «нефтью», «производством», «инвестициями» и «валютным курсом»: чем чаще встречаются в них эти слова, тем индекс выше, указывают аналитики ЦБ. Новости о США и геополитике, напротив, снижают индекс, отмечают они, – правда, лишь кратковременно. А количество новостей о валютном курсе хорошо отражает напряженность на валютном рынке.
С мая 2018 г. новостной индекс деловой активности находится вблизи отметки 52 пункта, пишут авторы записки, что «говорит о сохранении стабильных, но умеренных темпов роста экономики, указывая на риски их небольшого замедления во втором полугодии». Рост ВВП в III квартале, по оценке Росстата, замедлился до 1,3% в годовом выражении – после 1,9% во втором. Из-за девальвации и экономической неопределенности инвестиции замедлили рост до 1,8–2,3% с 2,8% кварталом ранее, а с устранением сезонности и вовсе упали, поясняло Минэкономразвития. Рост розницы замедлился до 2,6% в годовом выражении с 2,9% во II квартале.
Различные индексы указывают на ухудшение настроений бизнеса, признавало министерство. Так, индекс предпринимательской уверенности Росстата в обрабатывающей промышленности с начала года находится на уровнях конца 2016 г., индекс промышленного оптимизма, рассчитываемый Институтом Гайдара, в III квартале опустился до шестимесячного минимума.
В мире новостные индексы используют разные центробанки. Например, эксперты банка Норвегии построили индекс бизнес-цикла на основе текстов ежедневных деловых газет, пишут аналитики ЦБ. Среди популярных – индекс экономической неопределенности, разработанный экономистами Скоттом Бейкером, Николасом Блумом и Стивеном Дэвисом, замечает главный экономист «ВТБ капитала» по России Александр Исаков: он позволяет рассчитать, насколько активно в прессе обсуждаются экономические вопросы и ожидает ли бизнес изменений правил игры.
Новостной индекс отражает изменения в экономике, рассуждает главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова: даже если предположить, что анализируемый ресурс склонен преподносить информацию через более оптимистичную призму, ухудшение настроений он все равно отразит. Однако индекс PMI, с которым сравнивают свой индикатор аналитики ЦБ, сам не предсказывает ситуацию на несколько месяцев вперед, продолжает она.
Главному редактору «Вести.Экономики» Алексею Бобровскому было не известно, что на основе материалов издания ЦБ строит аналитику. Он считает, что «ЦБ для подготовки таких прогнозов в будущем может использовать и больше релевантных источников информации». Выборка СМИ для анализа могла бы быть шире, говорит замдиректора ЦМАКПа Владимир Сальников. В нее стоит включить русскоязычные ленты международных новостных агентств, а также российские деловые издания, считает директор аналитического департамента «Локо-инвеста» Кирилл Тремасов.
Орешкин назвал ключевые тренды экономики завтрашнего дня — Российская газета
Какие глобальные тренды будут менять нашу экономику в ближайшие годы, какие навыки пригодятся молодым специалистам и чем грозит нерегулируемое использование технологических наработок в банковской сфере?
На все эти вопросы постарались ответить участники панельной дискуссии на тему «Глобальные тренды: вызовы и окна возможностей» в рамках всемирного фестиваля молодежи и студентов, который проходит в Сочи.
Так, глава Минэкономразвития РФ Максим Орешин уверен, что ключевая ценность экономики завтрашнего дня — это человек. А значит, фокусирующиеся на среде для развития людей страны будут выигрывать глобальную конкуренцию в будущем. Причем, по словам Орешкина, усиление роли человека в создании добавленной стоимости в глобальной экономике будет расти, и это один из основных трендов современной экономики. Министр также обозначил еще два ключевых тренда. Первый связан со сменой поколений и соответствующим изменением экономики и общества. К примеру, снижается роль материальных факторов, но растет роль таких ценностей, как самовыражение и признание. Второй — с переходом от экономики государств к экономике городов.
— Рост роли человеческого капитала в создании добавленной стоимости означает, что ключевую роль в экономическом успехе играет фактор развития и реализации потенциала каждого человека. Чтобы человек развивался, нужна соответствующая среда, образовательная, среда общения и получения впечатлений. И эту роль среды для развития начинают играть города-лидеры — они и двигают экономику вперед, — объяснил глава Минэкономразвития. — А наиболее конкурентоспособные в глобальной экономике города создают сейчас наднациональную лигу и начинают конкурировать между собой за таланты, капитал. Эти города уже находятся в значительной степени вне зависимости от тех государств, где они находятся. Этот тренд будет усиливаться еще и потому, что растет мобильность населения. По разным оценкам мобильность населения с 2010 по 2020 год вырастет на 40-50 процента.
На вопрос же о том, какие компетенции будут востребованы в будущем, Орешкин, не задумываясь, ответил, что сейчас «растет важность не конкретных знаний, а способности получать новые знания». В эпоху набирающей обороты цифровой экономики просто необходимы «люди, которые способны обрабатывать большой поток информации, и выделять из него самое важное».
В свою очередь, ректор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Ярослав Кузьминов считает, что благодаря развитию ИТ в сфере образования уже запущены революционные изменения. По его словам, не за горами тот день, когда электронный учебник сможет узнать, насколько обучающийся усвоил материал и в каких областям он «просел», где его надо подтянуть и чему еще научить.
Сразу же после дискуссии прошла сессия вопросов-ответов делегатов фестиваля с Максимом Орешкиным. Неслучайно этот формат был назван «Недетским разговором». Студентов и молодых профессионалов интересовали как вопросы личного характера (например, какие качества нужные, чтобы попасть на работу в Минэкономразвития РФ), так и о глобальном развитии отрасли. Так, участники беседы успели поговорить о криптовалюте, поддержке малого и среднего бизнеса, а также о факторах дальнейшего развития сельского хозяйства России.
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА
Маглинова Т.Г.
СЕВЕРНЫЙ ПОТОК – 2 И НОВЫЕ ВЫЗОВЫ
Маглинова Т.Г.
ПАНДЕМИЯ COVID — 19 И МЕЖДУНАРОДНАЯ МИГРАЦИЯ
Саприкина Н.А., Чжао Шань
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПОТОКИ ПРЯМЫХ ИНВЕСТИЦИЙ И ПРОБЛЕМА ИХ РЕГУЛИРОВАНИЯ НА НАЦИОНАЛЬНОМ УРОВНЕ (НА ПРИМЕРЕ КИТАЯ)
Смирнова Д.А.
НЕСОВЕРШЕНСТВО СИСТЕМЫ ПАССАЖИРСКИХ АВИАПЕРЕВОЗОК В РФ, ИХ ПРИЧИНЫ И СЛЕДСТВИЯ
Клименко Я.В.
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И РАЗВИТИЕ ФАРМАЦЕВТИЧЕСКОЙ ОТРАСЛИ ГОСУДАРСТВ-ЧЛЕНОВ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА
Краева С.А.
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПОВ ЭКОНОМИКИ ЗАМКНУТОГО ЦИКЛА И ИЗМЕРЕНИЯ ЦИРКУЛЯРНОСТИ ПРИ ОБРАЩЕНИИ С ОТХОДАМИ: ОПЫТ НОРВЕГИИ
Маглинова Т.Г., Сокуренко К.В.
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИСЛАНДИИ
Сунь Кай, Чжоу Цюань, Чжао Цзюнь.
ДИНАМИКА ДВУСТОРОННЕЙ ТОРГОВЛИ МЕЖДУ КИТАЕМ И РОССИЕЙ В СЛОЖНЫЙ ПЕРИОД САНКЦИЙ И ПОЛИТИЧЕСКОГО ДАВЛЕНИЯ
Мирошниченко К.М., Митус А.А.
АНАЛИЗ ЭКСПОРТНЫХ ОПЕРАЦИЙ РФ И СИРИЙСКОЙ АРАБСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
Андросова А.О.
АНАЛИЗ ДИНАМИКИ И СТРУКТУРЫ НЕМЕЦКИХ ПРЯМЫХ КАПИТАЛОВЛОЖЕНИЙ ЗА РУБЕЖОМ
Волик А.А.
ЗАРУБЕЖНЫЕ ПОДХОДЫ ПО ФОРМИРОВАНИЮ БЕЗОПАСНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СРЕДЫ ГОСУДАРСТВА
Шульженко К.Е.
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ МИРОВОГО РЫНКА ТРАНСПОРТНЫХ УСЛУГ
Фатнева Е.Е.
ТУРИЗМ В РОССИИ И ТУРЦИИ НА ФОНЕ ПАНДЕМИИ COVID-19
Байрамов Э.Л., Лессард К.
ВОПРОСЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ СОСТАВЛЕНИЯ ПРОЕКТА БЮДЖЕТА ФЕДЕРАТИВНОГО ГОСУДАРСТВА
Абашева Н.С., Верещагин М.В.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ПО НАДЗОРУ В СФЕРЕ ТРАНСПОРТА В КОНТЕКСТЕ ВЛИЯНИЯ НА ФИНАНСОВУЮ ПОДСИСТЕМУ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Топтун В.А.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ УСЛУГ РОССИЙСКИХ И ЗАРУБЕЖНЫХ БАНКОВ ПО СОПРОВОЖДЕНИЮ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Дремова У.В., Узунова Н.В.
ВНЕШНЕТОРГОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ИТАЛИЕЙ
Фатнева Е.Е.
ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ РОССИИ В ЭКОНОМИКУ ТУРЦИИ И ИХ РИСКИ
Кундухова З.О., Руднева А.О.
ОСОБЕННОСТИ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИИ В 2019 ГОДУ
Букулова В.М.
ЗНАЧЕНИЕ ЛИБЕРАЛИЗАЦИИ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ ДЛЯ РОССИИ КАК ЧЛЕНА ВТО
Гюлмамедова А.З.
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ БАНКОВСКОГО СЕКТОРА В РОССИИ В КОНТЕКСТЕ ЧЛЕНСТВА В ВТО
Сидорков Д.В.
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ МЕЖГОСУДАРСТВЕННОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В РАМКАХ ЕАЭС
Самсонова О.С.
РАЗВИТИЕ ТЕХНОЛОГИЙ ЧЕТВЕРТОЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ РЕВОЛЮ-ЦИИ
Вавржин В.В., Ерохина Е.В.
ОЦЕНКА ИСПОЛНЕНИЯ СТРАТЕГИИ НАУЧНО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Маглинова Т.Г.
ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ И УКРЕПЛЕНИЯ РОЛИ ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫХ КОРПОРАЦИЙ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Гайнутдинов И.Г., Габитов И.Ш.
НОВЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ В РАЗВИТИИ МАЛОГО БИЗНЕСА В ЕВРОПЕ
Долженко И.Б.
ТЕНДЕНЦИИ В МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛЕ ТЕКСТИЛЕМ И НОВЫЕ ТОРГОВЫЕ СОГЛАШЕНИЯ
Блохутинская А.Р., Ерохина Е.В.
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ В УСЛО-ВИЯХ ЧЕТВЕРТОЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Фазлыева Р.А.
ЦИФРОВАЯ ЭКОНОМИКА В XXI ВЕКЕ
Колодезная К.О.
ВЛИЯНИЕ ЧЕТВЕРТОЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ РЕВОЛЮЦИИ НА ЭКО-НОМИКУ И МЕНЕДЖМЕНТ
Толстова А.С., Шелепова А.С.
ОБЩЕМИРОВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РЫНКА СЛИЯНИЙ И ПОГЛО-ЩЕНИЙ В ИННОВАЦИОННЫХ СФЕРАХ БИЗНЕСА
Маглинова Т.Г., Сокуренко К.В.
РОЛЬ ГОСУДАРСТВА В ПРОЦЕССЕ АДАПТАЦИИ ВЫПУСКНИКОВ ВУЗОВ НА РЫНКЕ ТРУДА НА ПРИМЕРЕ КИТАЯ
Кожевникова М.К., Мартыновская Д.В.
АНАЛИЗ ОПЫТА РАЗНЫХ СТРАН В СФЕРЕ УПРАВЛЕНИЯ ОБЪЕКТАМИ ЖИЛОЙ НЕДВИЖИМОСТИ
Гаглоева З.А.
РАЗВИТИЕ МАЛОГО И СРЕДНЕГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В КИТАЕ
Маглинова Т.Г.,Фокиди К.Д.
ЕВРОПЕЙСКИЙ ОПЫТ СОДЕЙСТВИЯ ТРУДОУСТРОЙСТВУ МОЛОДЕЖИ НА ПРИМЕРЕ ГЕРМАНИИ (ПРОБЛЕМЫ, ПОДХОДЫ, ОРГАНИЗАЦИЯ)
Иванова И.К.
ЭКОНОМИКА ЛОКАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ
Сидорков Д.В.
ОСНОВЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ ПОСТСОВЕТСКИХ ГОСУДАРСТВ ЕВРАЗИИ В РАМКАХ ЕАЭС
Догадова И.В., Шевченко А.А.
ОПЫТ БЮДЖЕТНОГО ПЛАНИРОВАНИЯ В АВСТРАЛИИ И ВОЗМОЖНОСТЬ ЕГО ПРИМЕНЕНИЯ В РОССИИ
Титова О.В., Восканян Н.А.
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ВСЕМИРНОЙ ТОРГОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
Титова О.В., Восканян Н.А.
СОСТОЯНИЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ В СВЯЗИ С ПАНДЕМИЕЙ КОРОНАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ COVID-19
Иванова И.К.
ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА. УГРОЗЫ ДЛЯ РОССИИ
Кодзасова О.М.
ВЛИЯНИЕ ЦИФРОВИЗАЦИИ НА МИРОВУЮ ЭКОНОМИКУ
Степанова Д.А.
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ВЕДЕНИЯ ТОРГОВ НА РЫНКЕ ЦЕННЫХ БУМАГ
Мухамедиева А.Б., Руднева А.О.
СПЕЦИФИКА ОЦЕНКИ КОНКУРЕНТНОЙ СРЕДЫ ЦИФРОВОГО РЫНКА: ОПЫТ ЕАЭС
Долженко И.Б.
УЧЕТ РИСКОВ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ТНК ИНДУСТРИИ МОДЫ С УЧЕТОМ ТЕНДЕНЦИЙ РАЗВИТИЯ ГЛОБАЛЬНЫХ РЫНКОВ
Михайлова Н.С., Натуральнова Н.Н.
КОРОНАВИРУСНАЯ ПАНДЕМИЯ КАК ПРИЧИНА СТРУКТУРНОГО КРИЗИСА В ЭКОНОМИКЕ
Титова О.В., Бессонова Д.А.
О ПОВЫШЕНИИ КАЧЕСТВА РЕГУЛИРОВАНИЯ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ
Аблаев Р.Р., Шемякина В.П., Курило А.В.
СОСТОЯНИЕ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ В УСЛОВИЯХ СОЦИАЛЬНЫХ ОГРАНИЧЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С ПАНДЕМИЕЙ
Анохина М.А.
ОСОБЕННОСТИ И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ЦЕЛИ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СЛОЖИВШИХСЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ
Глазовская В.И.
ИНВЕСТИЦИОННОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ С ИТАЛИЕЙ
Тавасиева Д.О.
ПЕРСПЕКТИВЫ И ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ТУРЕЦКО-РОССИЙСКИХ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Марченков А.А.
ВЛИЯНИЕ ПАНДЕМИИ COVID-19 НА РАЗВИТИЕ РЫНКА ЭЛЕКТРОННОЙ КОММЕРЦИ
Попкова А.В.
ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВЯЗИ РОССИИ С ГЕРМАНИЕЙ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
Васильева М.В., Кушнерук А.А.
ПОТЕНЦИАЛ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СТРАН ЕАЭС В СФЕРЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Галкин Д.Г.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ РАЗВИТЫХ СТРАН: МИРОВЫЕ ТРЕНДЫ
Абдрахимова А.Х.
НЕОЛИБЕРАЛИЗМ КАК РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ В ЭКОНОМИКЕ
Морозова С.А., Мамедова С.Н.
АНАЛИЗ ПОСЛЕДСТВИЙ ВЛИЯНИЯ ПАНДЕМИИ COVID-19 НА УРОВЕНЬ БЕЗРАБОТИЦЫ В МИРЕ
Горюнова С.А.
МИРОВЫЕ ТРЕНДЫ ПРОДАЖ И РАЗВИТИЯ IT-РЫНКА
Тимохин Д.В., Койшинова Г.К., Аллахвердиева Л.М.
АНАЛИЗ «ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРЕСТА» ТУРИСТИЧЕСКОЙ ОТРАСЛИ РОССИИ В УСЛОВИЯХ ПАНДЕМИИ COVID-19
Сафаралиев Р.М., Стычева Д.А.
ЭЛЕКТРОННАЯ КОММЕРЦИЯ В РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ
Бабукин Г.М.
ОПЫТ УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫМИ И МУНИЦИПАЛЬНЫМИ ЗАИМСТВОВАНИЯМИ В ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ
Искандарова В.Ф., Апокина К.В.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ПОДДЕРЖКА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ФИРМ В США
Иванова И.К.
ЭКОНОМИКА ТЕРРОРИЗМА
Леонтьева Л.В.
ПРЯМЫЕ ИНОСТРАННЫЕ ИНВЕСТИЦИИ В КОММЕРЧЕСКУЮ НЕДВИЖИМОСТЬ США
Порицкая Ю.О., Соловьёва А.А.
ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА РФ С ТУРЦИЕЙ В СФЕРЕ ВЫСОКИХ ТЕХНОЛОГИЙ
Маглинова Т.Г.
РОЛЬ МЕЖДУНАРОДНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Иванова И.К.
УГРОЗЫ И МЕХАНИЗМЫ ЗАЩИТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
Углова Е.Г., Козлова Е.И.
МИРОВАЯ ПРАКТИКА ВЕДЕНИЯ МАЛОГО И СРЕДНЕГО БИЗНЕСА
Лысенко А.Е.
ЭВОЛЮЦИЯ РОССИЙСКО-КИТАЙСКИХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ И УЧАСТИЕ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ
Маглинова Т.Г., Сокуренко К.В.
СТРУКТУРА И ЗНАЧЕНИЕ ПРЯМЫХ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ ДЛЯ ЭКОНОМИКИ ФРАНЦИИ
Маглинова Т.Г., Фокиди К.Д.
ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ИММИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ КАНАДЫ
Наумова О.А.
ОСОБЕННОСТИ УЧАСТИЯ РОССИИ В МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛЕ С ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКОЙ И СТРАНАМИ КАРИБСКОГО БАССЕЙНА
Ускова О.Д.
БИОГАЗОВЫЕ СТАНЦИИ: МЕЖДУНАРОДНЫЙ И РОССИЙСКИЙ ОПЫТ
Машкин А.Л., Гоголина Е.С., Глаголева С.В.
ТЕНДЕНЦИИ ГИГ-ЭКОНОМИКИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Акимов А.А.
ФОРМИРОВАНИЕ РЫНОЧНЫХ ЦЕН НА МИРОВОМ РЫНКЕ НЕФТИ И НЕФТЕПРОДУКТОВ В УСЛОВИЯХ ПАНДЕМИИ
Юсупова С.М.
РОЛЬ МАЛОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В ЭКОНОМИКЕ РОССИИ
Маглинова Т.Г.
РОССИЙСКО-КИТАЙСКОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Охрименко Е.А.
ОЦЕНКА АНТИКРИЗИСНЫХ МЕР, НАПРАВЛЕННЫХ НА ПОДДЕРЖКУ СЕКТОРА КОММЕРЧЕСКИХ БАНКОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В УСЛОВИЯХ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА
Новгородов А.И., Николаева И.В.
ПРОГНОЗИРОВАНИЕ ОБЪЕМОВ МЕЖДУНАРОДНОГО РЫНКА ВИДЕОИГР
Маглинова Т.Г.
ЭКОНОМИКА США В УСЛОВИЯХ КОРОНАВИРУСА
Лапшин А.В.
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ФОНДОВЫЕ РЫНКИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Лазарева А.А.
ТЕНДЕНЦИИ И ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ ИНВЕСТИЦИОННОГО ЛИЗИНГА В РОССИИ
Ахмадулина Т.В., Распопов В.М.
ВЫЗОВЫ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ СОВРЕМЕННОЙ РЕСПУБЛИКИ ИНДИЯ
Безуглова М.Н., Рудская Е.Н., Битадзе Д.Г.
ВЛИЯНИЕ COVID-19 НА СФЕРУ МЕЖДУНАРОДНОГО ТУРИЗМА И ИНДУСТРИИ РАЗВЛЕЧЕНИЙ – КИНО, МУЗЕИ, ТЕАТРЫ
Поспелова И.Н.
ГЛОБАЛЬНЫЕ И РЕГИОНАЛЬНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В ПРОИЗВОДСТВЕ ГРЕЧИХИ
Ярмоленко Р.И.
ПОКАЗАТЕЛИ DTI И PTI В МЕЖДУНАРОДНОЙ ПРАКТИКЕ РАСЧЕТА ДОЛГОВОЙ НАГРУЗКИ
Левина А.Е., Ляо Тяньци., Ню Гуанлу
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ВЪЕЗДНОГО ТУРИЗМА НА РОССИЙСКОМ ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ: ВЗГЛЯД ИЗ КИТАЯ И РОССИИ
Еремеева А.А., Ноева Е.Е.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТУРИЗМ В СИСТЕМЕ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ
Медведева С.С.
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В РАЗВИТИИ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ ФОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО БИЗНЕСА
Пильщикова А.А.
АНАЛИЗ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА 2016-2018 ГГ
Степанова А.И.
ОСОБЕННОСТИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ КРАБОВОЙ ПРОДУКЦИИ НА РЫНКАХ КНР И РЕСПУБЛИКИ КОРЕЯ
Коротыч К.Д.
МИРОВОЙ ОПЫТ СТРАТЕГИЙ РАЗВИТИЯ ВЭД ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫХ КОРПОРАЦИЙ
Трубачева В.А.
ОСОБЕННОСТИ КОНКУРЕНТНОЙ СРЕДЫ И ОРГАНИЗАЦИИ ЛОГИСТИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ НА АЗИАТСКОМ РЫНКЕ ГРУЗОПЕРЕВОЗОК
Титова О.В., Восканян Н.А.
ДИНАМИКА ВАЛЮТНЫХ КУРСОВ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА РОССИЙСКУЮ ЭКОНОМИКУ
Полушкин Т.Ю., Мигел А.А.
ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ТАМОЖЕННОЙ СТОИМОСТИ ТОВАРОВ, ПЕРЕМЕЩАЕМЫХ ЧЕРЕЗ ТАМОЖЕННУЮ ГРАНИЦУ ЕАЭС
Калаева Д.М.
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ НЕРАВЕНСТВО В РОССИИ
Кривошеева О.С., Ерохина Е.В.
РЕЗУЛЬТАТЫ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОЕКТОВ ПО ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЮ В РФ
Абрамова Л.С., Аблаев Р.Р., Левчук К.С.
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ВИНОГРАДО-ВИНОДЕЛЬЧЕСКОЙ ОТРАСЛИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Тукан А.
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО КАК ОСНОВА ПРЕОДОЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА В СИРИИ
Курихин С.В.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ДОЛИ ЧИСТОГО ЭКСПОРТА В ВВП РОССИИ И СТРАН «БОЛЬШОЙ СЕМЁРКИ» ЗА 2013 – 2018 ГОДЫ
Курихин С.В.
ДОЛЯ ИННОВАЦИОННЫХ ТОВАРОВ, РАБОТ, УСЛУГ В ОБЩЕМ ОБЪЕМЕ ЭКСПОРТА ТОВАРОВ, РАБОТ, УСЛУГ ПРЕДПРИЯТИЙ ПРОМЫШЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА КАК ПОКАЗАТЕЛЬ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Курихин С.В.
РОЛЬ ТАМОЖЕННЫХ ОРГАНОВ В ФОРМИРОВАНИИ ДОХОДОВ И РАСХОДОВ ФЕДЕРАЛЬНОГО БЮДЖЕТА РОССИИ
Лебедева Н.В.
ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ УПРАВЛЕНИЯ МЕЖБЮДЖЕТНЫМИ ОТНОШЕНИЯМИ
Владимирова В.А., Кусков А.Н.
РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА УПОЛНОМОЧЕННОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ОПЕРАТОРА В ЯПОНИИ
Козлова Е.И., Лукьянова Е.В.
АНАЛИЗ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТОРГОВЛИ РОССИИ
Зиниша О.С., Босенко С.С.
СДЕЛКИ СЛИЯНИЙ И ПОГЛОЩЕНИЙ – СВЕЖИЕ ТЕНДЕНЦИИ РОССИЙСКОГО РЫНКА
Михайлова Н.С.
НАЦИОНАЛЬНЫЕ РИСКИ В СИСТЕМЕ ФИНАНСОВОГО МОНИТОРИНГА
Ласинскайте К.А., Валяев В.В., Елистратов К.В., Янгулов И.П.
КАКИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСПЫТЫВАЕТ КИТАЙ В 2020 ГОДУ
Маменов С.Д.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН В ЦЕНТРАЛЬНО-АЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ
Владимирова В.А., Кусков А.Н.
РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА УПОЛНОМОЧЕННОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ОПЕРАТОРА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Михайлова Н.С.
РИСКИ В СИСТЕМЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Куликова Н.В., Козлова Е.И.
ОФШОРИЗАЦИЯ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ: РЕАЛИИ И МЕРЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ ПО ДЕОФШОРИЗАЦИИ
Есипова О.В., Середавина Я.И.
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ОБЩЕГО ФАРМАЦЕВТИЧЕСКОГО РЫНКА СТРАН ЕАЭС
Белый В.Р., Ехлакова Е.А.
СРАВНЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО БАНКА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ФЕДЕРАЛЬНОЙ РЕЗЕРВНОЙ СИСТЕМЫ США
Нусратуллин И.В.
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ ИЗУЧЕНИЯ УРОВНЯ ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ
Нусратуллин И.В.
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ СТРАН БРИКС
Есипова О.В., Уварова Л.А.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ КРАТКОСРОЧНЫЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ПРОГРАММЫ В ФОРМАТЕ ЗИМНИХ И ЛЕТНИХ ШКОЛ КАК ИНСТРУМЕНТ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИИ ВУЗА
Есипова О.В., Клёвина М.В.
УВЕЛИЧЕНИЕ ЧИСЛА ИНОСТРАННЫХ СТУДЕНТОВ КАК ОДИН ИЗ ФАКТОРОВ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО УНИВЕРСИТЕТСКОГО ПАРТНЁРСТВА
Стручкова Т.В., Ротарь Т.С.
СИТУАЦИЯ НА РЫНКЕ ТРУДА РАЗВИТЫХ СТРАН: КЛАСТЕРНЫЙ АНАЛИЗ
Корякина А.Е., Ротарь Т.С.
МНОГОМЕРНАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ СТРАН ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА ПО ИНДИКАТОРАМ ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
Есипова О.В., Красносельцева И.Е.
ОСОБЕННОСТИ МИРОВОГО И РОССИЙСКОГО РЫНКОВ СЭД
Хаустова Е.Д.
ЭКОНОМИКА ИТАЛЬЯНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ НА ПОРОГЕ ВСТУПЛЕНИЯ В ЗОНУ ЕДИНОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ВАЛЮТЫ
Стручкова Т.В., Ротарь Т.С.
СТАТИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ БЕЗРАБОТИЦЫ ФРАНЦИИ
Ногтева А.А.
РАЗВИТИЕ НЕФТЯНОГО РЫНКА В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Гатцукова Т.Ю., Крутов В.В., Ахмедзянов Р.Р.
АНАЛИЗ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ТАМОЖЕННЫХ ОРГАНОВ КАК АГЕНТОВ ВАЛЮТНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ И КОНТРОЛЯ
Филиппов М.И., Мосеенкова А.О., Мигел А.А.
РАЗВИТИЕ ФОРМ ТОРГОВО — ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ И ГЕРМАНИИ В САНКЦИОННЫХ УСЛОВИЯХ
Бирюкова М.И., Белянчикова Т.В.
ТЕКУЩИЕ РИСКИ НА МИРОВОМ ФИНАНСОВОМ РЫНКЕ
Беспалова А.Г., Пыльнева Т.Г.
ВЛИЯНИЕ ТУРИСТСКОЙ СПЕЦИФИКИ НА РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ ТУРИСТСКИМИ УСЛУГАМИ В РФ
Козлова Е.И., Гусейнова А.И.
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СТРАН СНГ
Галкин Д.Г.
УСТОЙЧИВЫЕ МОДЕЛИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Поспелова И.Н.
ПРОИЗВОДСТВО ЗЕРНА В МИРЕ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
Галкин Д.Г.
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА ЭКОНОМИКИ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ И МОНГОЛИИ
Козлова Е.И., Гусейнова А.И.
ЭВОЛЮЦИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ СНГ
Гурнович Т.Г., Петров Н.Р.
ВНЕШНЯЯ ТОРГОВЛЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В УСЛОВИЯХ САНКЦИОННОГО ДАВЛЕНИЯ
Поспелова И.Н.
МИРОВОЕ ПРОИЗВОДСТВО ЗЕРНА: СТРУКТУРНЫЕ СДВИГИ И ДИНАМИКА
Долгих Е.О.
ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО РЫНКА УТИИЗАЦИИ И ПЕРЕРАБОТКИ ОТХОДОВ
Козлова Е.И., Соболева Д.В.
ПОЛИТИКА ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЯ: ПОНЯТИЕ, МЕТОДИКА АНАЛИЗА И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
Козлова Е.И., Ханеня Д.Ю.
НЕФТЕГАЗОВОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО МЕЖДУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИЕЙ И СТРАНАМИ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ: ДОСТИЖЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Михайлова Н.Д.
СОСТОЯНИЕ, ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ПРИГРАНИЧНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА ХАБАРОВСКОГО КРАЯ И ПРОВИНЦИИ ХЭЙЛУНЦЗЯН
Михайлова Н.Д.
ПРИГРАНИЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО КАК ОСОБАЯ ФОРМА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Мамраева Д.Г., Ташенова Л.В.
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ТУРИЗМА В КАЗАХСТАНЕ: КЛЮЧЕВЫЕ ТРЕНДЫ
Гурнович Т.Г., Босенко С.С.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ РОССИИ В РАМКАХ ЕАЭС
Сайфулина Д.Ж.
РОССИЙСКИЙ БИЗНЕС ПОСЛЕ ПРИСОЕДИНЕНИЯ РОССИИ К ВТО
Курихин С.В.
АНАЛИЗ ВЛИЯНИЯ САНКЦИЙ НА ИЗМЕНЕНИЕ СТРУКТУРЫ ИМПОРТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Кадникова О.В., Бабкина Н.А.
РАЗВИТИЕ МЕДИЦИНСКОГО СТРАХОВАНИЯ В ГЕРМАНИИ
Чапенко А.А.
МЕСТО АВИАЦИОННОЙ ОТРАСЛИ ВО ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛЕ РОССИИ
Чапенко А.А.
КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ ВЕДУЩИХ АВИАКОМПАНИЙ МИРА: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
Филиппов М.И., Мосеенкова А.О., Петрушина О.М.
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ТОРГОВО – ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ С КИТАЕМ
Москалюк А.С.
ОСОБЕННОСТИ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЛАНИРОВАНИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Данеева Ю.О.
ЗАЧЕМ КОМПАНИЯМ НЕОБХОДИМА СТРАТЕГИЯ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ?
Бунеев В.М., Виниченко В.А., Тютрюмова Е.Г.
МНОГОПОЛЯРНОСТЬ ЭНЕРГОДИАЛОГА РОССИИ И КИТАЯ
Безуглова М.Н., Салман О.Ф., Гетаова А.В.
РОЛЬ УРОВНЯ И КАЧЕСТВА ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ В РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКЕ
Филиппов М.И., Мосеенкова А.О., Петрушина О.М.
ПОВЫШЕНИЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ ТАМОЖЕННОГО КОНТРОЛЯ ПОСРЕДСТВОМ ДОЗНАНИЯ
Зинченко А.С., Чудина Т.С.
РАЗВИТИЕ ТЕНДЕНЦИЙ КОНСОЛИДАЦИИ И КОНВЕРГЕНЦИИ НА ГЛОБАЛЬНОМ РЫНКЕ СТРАХОВАНИЯ
Авдошко В.В., Чебыкин Е.Н., Габриелян О.А., Рыбалт А.В.
ЗНАЧЕНИЕ НЕФТЕГАЗОВОГО ЭКСПОРТА ИЗ РОССИИ В УСЛОВИЯХ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ
Орлов П.А.
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РЕАЛИЗАЦИИ НАЦИОНАЛЬНЫХ ПРОЕКТОВ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Лукашова А.С.
ЕВРОПЕЙСКИЙ ОПЫТ ФИНАНСИРОВАНИЯ ОРГАНИЗАЦИЙ СФЕРЫ КУЛЬТУРЫ
Мигина Е.Д.
САНКЦИИ ПРОТИВ РОССИИ (БАНКОВСКАЯ СФЕРА)
Кирюхина М.Н.
ПРОКУРАТУРА РФ В СИСТЕМЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Соловьев О.Д., Игонина Е.С.
ФИНАНСОВЫЙ КОНТРОЛЬ КАК ИНСТРУМЕНТ БОРЬБЫ С ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКОЙ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Сидоренкова А.Л.
РОССИЙСКИЕ ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ КОРПОРАЦИИ НА МИРОВОМ РЫНКЕ
Магдеева Д.Р.
ЗЕЛЕНАЯ ЭКОНОМИКА И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕЕ РАЗВИТИЯ
Ахмадулина Т.В., Распопов В.М., Деркач В.В.
ВНЕШНЯЯ ТОРГОВЛЯ РОССИИ ПРОДОВОЛЬСТВИЕМ
Мазенина Ю.О.
ВЛИЯНИЕ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИИ ВАЛЮТЫ НА РАЗВИТИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
Федотов Д.А.
РОЛЬ ТРАДИЦИЙ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
Сытник М.Н.
РАЗВИТИЕ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ МЕХАНИЗМА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ТАМОЖЕННЫХ ОРГАНОВ С БИЗНЕС-СТРУКТУРАМИ
Галкин Д.Г.
МОНИТОРИНГ ИЗОБРЕТАТЕЛЬСКОЙ АКТИВНОСТИ СТРАН НА ОСНОВЕ ПАТЕНТНЫХ ИНФОРМАЦИОННЫХ РЕСУРСОВ
Горлова К.Ю., Доманова В.О.
АНТИМОНОПОЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ТРАНСПОРТНЫХ УСЛУГ В ОБЛАСТИ ТАМОЖЕННОГО ДЕЛА
Рашова А.В., Есипова О.В.
АНАЛИЗ МИРОВОГО РЫНКА ПО ВОЗОБНОВЛЯЕМЫМ ИСТОЧНИКАМ ЭНЕРГИИ
Улько С.А.
СОВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ МАЛОГО И СРЕДНЕГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В РОССИИ И КИТАЕ
Иванова М.В.
ОБЗОР ЭКО-ИНДУСТРИАЛЬНЫХ ПАРКОВ МИРА И РОССИИ
Мерджанова З.Р.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИНДЕКС СЧАСТЬЯ
Козлова Е.И., Варфоломеев Д.А.
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ ОБЪЕКТАМИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Афанасьев О.С.
ВЛИЯНИЕ ЧЕРНОГО РЫНКА НА МИРОВУЮ ЭКОНОМИКУ
Максимова Е.В., Есипова О.В.
СОВРЕМЕННЫЕ РАЗРАБОТКИ НА МЕЖДУНАРОДНОМ РЫНКЕ В КОНЦЕПЦИИ ЦИРКУЛЯРНОЙ ЭКОНОМИКИ
Сапунова Т.А., Калинеч Т.М.
АНАЛИЗ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ НЕСЫРЬЕВОГО РОССИЙСКОГО ЭКСПОРТА
Воробьева Е.А.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ БАНКА ЯПОНИИ И НАРОДНОГО БАНКА КИТАЯ
Илюшкина С.С., Бедарева К.Е.
ЛЖЕЭКСПОРТНЫЙ КОНТРОЛЬ
Мингалева А.Д., Мокеева Н.Н.
АВСТРАЛИЙСКИЙ ДОЛЛАР: ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ И ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ОБМЕННЫЙ КУРС
Приходько Е.А., Озарслан Д.Л.
РОЛЬ ТАМОЖЕННЫХ ОРГАНОВ В ЗАЩИТЕ ОБЪЕКТОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Приходько Е.А., Озарслан Д.Л.
ТАМОЖЕННАЯ ПРОЦЕДУРА ЭКСПОРТА: ОСОБЕННОСТИ И УСЛОВИЯ ПОМЕЩЕНИЯ ТОВАРОВ В РАМКАХ ТАМОЖЕННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ЕАЭС И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аллахяров А.С.
СУЩНОСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЕЕ ТРАНФОРМАЦИИ
Яковлев К.Л.
ОЦЕНКА ИНВЕСТИЦИОННОЙ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТИ СТРАН ЕАЭС
Панфилов Д.Ю.
СТАТИСТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ АНАЛИЗА И ПРОГНОЗИРОВАНИЯ ВАЛЮТНЫХ КУРСОВ
Филиппов М.И., Кондрашова И.В., Дорожкина Т.В.
РОЛЬ ТАМОЖЕННЫХ ОРГАНОВ В ОБЕСПЕЧЕНИИ ПРИОРИТЕТНЫХ НАПРАВЛЕНИЙ РАЗВИТИЯ СТРАНЫ
Стецюра А.Г.
ВНЕДРЕНИЕ ТЕХНОЛОГИИ РАСЧЕТОВ ПО ТАМОЖЕННЫМ ПЛАТЕЖАМ С ПРИМЕНЕНИЕМ ТАМОЖЕННЫХ КАРТ
Мирошникова Н.В.
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ МЕХАНИЗМА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ТАМОЖЕННЫХ ОРГАНОВ С БИЗНЕС-СТРУКТУРАМИ
Белогорцева Н.А.
ИСТОРИЯ ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЯ РОССИИ В КОНЦЕ XX – НАЧАЛЕ XXI ВЕКОВ
Аметова А.Р., Бедарева К.Е.
ОХРАНА РОССИЙСКИХ ИЗОБРЕТЕНИЙ ЗА РУБЕЖОМ
Сапунова Т.А., Буланова Е.А.
ПРОГНОЗИРОВАНИЕ УРОВНЯ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ
Гвасалия К.Д.
ЭКСПОРТ ПРОМЫШЛЕННОЙ ПРОДУКЦИИ В УСЛОВИЯХ ЧЛЕНСТВА РОССИИ В ВТО
Толстова А.З., Тыщенко О.А., Рудакова А.И.
ЦЕНА КАК ПОКАЗАТЕЛЬ КАЧЕСТВА В МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛЕ
Корнеева Е.И., Макаров Р.В.
КРЕДИТНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ БАНКОВСКОГО СЕКТОРА РОССИИ: СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
Бебенина Д.Н.
ОСОБЕННОСТИ ВНЕШНЕТОРГОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Поспелова И.Н.
МИРОВОЙ РЫНОК МОЛОКА: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
Морозов С.А.
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ КАК ИСТОЧНИК ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ
Земенков Н.А., Шевченко П.А.
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ СЕКРЕТА ПРОИЗВОДСТВА (НОУ-ХАУ) В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Комарова А.Д., Юрин К.А.
ТАМОЖЕННЫЙ КОНТРОЛЬ ПОСЛЕ ВЫПУСКА ТОВАРОВ: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ
Катова К.И., Угаров А.Ф.
ТАМОЖЕННЫЙ КОНТРОЛЬ ПОСЛЕ ВЫПУСКА ТОВАРОВ: ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ ЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
Корочинская А.А., Зиниша О.С.
ВОЗДЕЙСТВИЕ ВНЕШНЕТОРГОВОГО БАЛАНСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА ИЗМЕНЕНИЯ ЕЕ ВАЛЮТНОГО КУРСА
Зеленская А.А., Ивахненко Е.К.
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ТАМОЖЕННЫМ ОРГАНАМ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ: ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ И ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
Соромотина Е.Ю.
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ЭКСПОРТА УСЛУГ В РОССИИ И КРАСНОДАРСКОМ КРАЕ
Галкин Д.Г.
МИРОВОЙ РЫНОК ОРГАНИЧЕСКОЙ ПРОДУКЦИИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА: СОСТОЯНИЕ И КЛЮЧЕВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
Горпинченко К.Н., Ляховецкий А.М., Павлишин Б.И.
ВЛИЯНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ САНКЦИЙ НА РАЗВИТИЕ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Габрусь А.А.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ИММИГРАЦИИ ДЛЯ СТРАН ПРИЕМА
Аметова А.Р., Стрелкова О.В.
ПРЕИМУЩЕСТВА И НЕДОСТАТКИ ИНСТИТУТА УПОЛНОМОЧЕННОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ОПЕРАТОРА В ЕАЭС
Черепов В.С.
СИСТЕМА ПРИНЦИПОВ ТАМОЖЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ РАЗВИТИЯ РАДИОЭЛЕКТРОННОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИИ
Платонова А.А., Охинько О.Ф.
РОЛЬ ТАМОЖЕННОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ В РАЗВИТИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Мальнева В.Ю.
ОЦЕНКА ТОВАРООБОРОТА ПРОДУКТОВ РАСТИТЕЛЬНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ В РОССИИ ЗА 2018 ГОД
Долганова А.Н., Букатина Е.Г.
ПРИЧИНЫ И ПРОБЛЕМЫ КОРРУПЦИИ В РОССИИ
Асон Т.А.
СОВРЕМЕННЫЙ МИГРАЦИОННЫЙ КРИЗИС В ЕВРОПЕ И ПУТИ ЕГО ПРЕОДОЛЕНИЯ
Талаш А.А., Вылегжанина Е.В.
МЕТОДЫ ПРИВЛЕЧЕНИЯ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ В ЭКОНОМИКУ РОССИИ
Варнакова Г.Ф., Титова Н.С.
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Ефремова Е.И., Хлюпта А.К.
ЭЛЕКТРОННЫЕ РАСЧЕТЫ ВО ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛЕ
Пустынникова Е.В., Титова Н.С.
СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА В СФЕРЕ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Ефремова Е.И., Саркисян-Артамонова А.А., Соловьева В.А.
ВРЕМЕННЫЙ ВВОЗ: ОСОБЕННОСТИ В УСЛОВИЯХ ТАМОЖЕННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ЕАЭС (ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА)
Шуклина З.Н., Фомичёва М.А., Сафрошенков И.И.
ЗАВИСИМОСТЬ ТОВАРНОЙ СТРУКТУРЫ ЭКСПОРТА И ИМПОРТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ ЭКЗОГЕННЫХ И ЭНДОГЕННЫХ ФАКТОРОВ
Мартиновская Д.А., Смирнова Н.С.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Саргсян А.Т.
ВЛИЯНИЕ ВСТУПЛЕНИЯ В ЕАЭС НА ИМПОРТ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ В АРМЕНИЮ: ОПРАВДАЛИСЬ ЛИ ОЖИДАНИЯ?
Григорян Д.О.
ПРИТОК ПРЯМЫХ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ В АРМЕНИЮ ПОСЛЕ ПРИСОЕДИНЕНИЯ К ЕАЭС
Волегов Д.С.
АНАЛИЗ РЫНКОВ ЗАРУБЕЖНЫХ ПРОЕКТОВ ПАО «ГАЗПРОМ» В УСЛОВИЯХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ САНКЦИЙ
Ковальчук А.В., Сайбель Н.Ю.
ОТТОК ПРЯМЫХ И ПОРТФЕЛЬНЫХ ИНВЕСТИЦИЙ ИЗ РОССИИ: ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ
Корпачёв К.А., Самкова В.О.
ОСОБЕННОСТИ КОНТРОЛЯ ТАМОЖЕННОЙ СТОИМОСТИ ВВОЗИМЫХ ТОВАРОВ
Гаджиева Р.В., Богатырева М.С.
ОСНОВНЫЕ РИСКИ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКИХ КОМПАНИЙ И СПОСОБЫ ИХ ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ
Климашева А.Д., Кокум А.М.
ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ КОМПАНИЙ КАК ОСНОВНАЯ ТЕНДЕНЦИЯ XXI ВЕКА
Саприкина Н.А., Коньшина Л.А.
ПРЕДПОСЫЛКИ, ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИНТЕГРАЦИИ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ В МИРОВУЮ
Петинова А.А., Ганеннко А.В.
МИРОВОЙ РЫНОК НЕДВИЖИМОСТИ
Мишина М.Ю., Немченко К.А.
«ЧЕРТА БЕДНОСТИ» В РОССИИ
Осипов С.Ю.
ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКИЙ БИЗНЕС-АНКЛАВ И РЕПАТРИАЦИЯ РОССИЙСКОГО КАПИТАЛА
Бутузова А.С.
ОСОБЕННОСТИ МЕТОДОВ ЦЕНООБРАЗОВАНИЯ
Зюкин Д.А.
ЗЕРНОПРОДУКТОВЫЙ ПОДКОМПЛЕКС АПК КАК ОСНОВА ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СТРАНЫ И КОМПЛЕКСНОГО РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Александрова В.Д.
АНАЛИЗ РИСКОВ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОГРАММ ЭНЕРГОСБЕРЕЖЕНИЯ И ВОЗОБНОВЛЕНИЯ РЕСУРСОВ
Меркулова И.В., Парфененкова А.Н.
ПРОБЛЕМЫ КРЕДИТОВАНИЯ СУБЪЕКТОВ МАЛОГО И СРЕДНЕГО БИЗНЕСА
Крайний А.Н.
К ВОПРОСУ О МИГРАЦИОННОМ КРИЗИСЕ В ЕВРОПЕ
Когдабец А.Н., Крестёнкова Д.М.
ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ: РЕГУЛИРОВАНИЕ В РАМКАХ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА
Харитонова В.С., Маркарьян Ю.А., Шевченко Е.И.
ТАМОЖЕННО-ТАРИФНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ЕАЭС
Маркарьян Ю.А., Михайличенко К.И., Андренко Е.В., Крикунова И.В., Евченко Т.В.
ВНЕШНЯЯ ТОРГОВЛЯ РОССИИ В ПЕРИОД САНКЦИЙ 2014-2018
Кан А.А., Бердышев А.В.
ПРОБЛЕМЫ ОТТОКА КАПИТАЛА ИЗ РОССИИ
Рыбасова М.В., Парфененкова А.Н.
ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ
Марку К.Ю., Харитонова В.С., Маркарьян Ю.А., Михайличенко К.И.
АНАЛИЗ ВЗАИМНОЙ ТОРГОВЛИ СТРАН-УЧАСТНИЦ ЕАЭС
Горлова К.Ю., Доманова В.О., Гудкова О.В.
ТАМОЖЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ: НЕПРАВОМЕРНЫЕ ДЕЙСТВИЯ В ОБЛАСТИ ТАМОЖЕННОГО ДЕЛА
Пырина М.А., Пробин П.С.
ТЕКУЩИЕ ТЕНДЕНЦИИ РЫНКА ЦВЕТНОЙ И ЧЕРНОЙ МЕТАЛЛУРГИИ
Клименко А.Д., Гудкова О.В.
ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СФЕРЕ ТАМОЖЕННОГО ДЕЛА
Ехлакова Е.А., Горбунов И.О., Масленникова А.В.
КРИПТОВАЛЮТА: ИСТОКИ И БУДУЩИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
Безуглова М.Н., Моругина М.Е.
ИССЛЕДОВАНИЕ КОНЪЮНКТУРЫ МИРОВОГО РЫНКА НЕФТИ
Ткаченко А.Е., Климовских Ю.А., Кривко Я.А.
УПРАВЛЕНИЕ БЮДЖЕТНЫМ ДЕФИЦИТОМ В США
Ехлакова Е.А., Шаймиева А.Р., Тукбаева С.В., Лебедев А.В.
ПРОБЛЕМА ЭКСПОРТНО-СЫРЬЕВОЙ ЗАВИСИМОСТИ ЭКОНОМИКИ РОССИИ
Ершов В.Ф.
ФИНАНСОВЫЕ ИНСТИТУТЫ РОССИИ И АРМЕНИИ: ИНВЕСТИЦИОННОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Детков А.А., Бонченкова В.А., Гусева С.Ю., Жихалов П.С.
РАЗВИТИЕ МАКИЛАДОР: ПРЕДПОСЫЛКИ СОЗДАНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Нуруллина Л.Р., Калимуллина Л.Р.
СОГЛАСОВАНИЕ ИНТЕРЕСОВ И ДЕЙСТВИЙ ГОСУДАРСТВА И БИЗНЕСА В РАМКАХ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ РОССИИ
Алёшина О.Е., Бортникова Е.В., Гаврилова С.С., Долгая Ю.В.
ЗНАЧЕНИЕ ПРЕДПРИЯТИЙ «MAQUILADORA» В СОВРЕМЕННОЕ ВРЕМЯ
Ганненко А.В.
ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА СТАТИСТИКИ ТУРИЗМА В РОССИИ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Ярыгина И.З., Кибенко Н.С.
ОПЫТ КИТАЯ И РОССИИ В ПРИМЕНЕНИИ ФИНАНСОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
Гольдман С.М.
АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ МЕТОД ФОРМИРОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ РОССИИ
Арутюнова Д.В., Вехов Р.Е.
ФОРМИРОВАНИЕ МЕХАНИЗМА ПРИНЯТИЯ ИНВЕСТИЦИОННЫХ РЕШЕНИЙ НА РЫНКЕ НЕДВИЖИМОСТИ
Фахрутдинова Р. Р.
ТЕНДЕНЦИИ ФАРМАЦЕВТИЧЕСКОЙ ОТРАСЛИ И ЕЕ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ДЛЯ ИНВЕСТИЦИЙ
Шамиловская Д.А.
НАПРАВЛЕНИЯ УВЕЛИЧЕНИЯ ДОХОДОВ ФЕДЕРАЛЬНОГО БЮДЖЕТА В СОВРЕМЕННЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ
Королёва Н.В.
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ТУРИЗМА В РОССИИ
Гололобова В.С., Тажимова Р.А.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ РИСКАМИ В ТАМОЖЕННЫХ СЛУЖБАХ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА И РОССИИ
Щербакова М.А., Зоткина К.В.
ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ТАМОЖЕННОГО КОНТРОЛЯ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Асон Т.А.
МЕЖДУНАРОДНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ МИРОВОГО РЫНКА НЕФТИ
Абдулкадырова Д.З., Байсарова А.М.
Слияния и поглощения в банковской сфере: международный опыт и российская практика
Joseph Yan Dawson
Managing retention via job embeddedness: a case study in Russia
Кочетова К.В., Попова Ю.И.
Экономическое сотрудничество России и Китая
Невский А.А.
Глобальные дисбалансы на современном этапе развития мировой экономики
Дупленко Н.Г., Романова Е.И.
Анализ изменения товарной структуры экспорта из России после вступления в ВТО
Чередник М.А.
Транспорт как сфера экономики.Государственное регулирование железнодорожного транспорта
Асон Т.А.
Перспективы привлечения прямых иностранных инвестиций в российскую экономику
Эльдиева Т.М., Константинова М.М.
Влияние экономических санкций на экономику РФ
Асон Т.А.
Взаимодействие России с международными финансовыми институтами: выгоды или угрозы
Маркарьян Ю.А., Шевченко Е.И., Скачедуб Д.В.
Основные способы повышения эффективности совершения валютных операций коммерческой организации на примере ПАО Промсвязьбанк
Маркарьян Ю.А., Шевченко Е.И., Бодня А.С.
Экспортный потенциал Краснодарского края
Маркарьян Ю.А., Шевченко Е.И., Крикунова И.В.
Оценка рынка черных металлов
Маркарьян Ю.А., Шевченко Е.И., Моругина М.Е.
Защита информации посредством технологии блокчейн в Китае
Маркарьян Ю.А., Шевченко Е.И., Андренко Е.В.
Анализ внешнеторгового оборота России в результате активного взаимодействия с различными странами на мировом рынке
Севрюкова С.В., Бохан А.А.
Оценка конкурентоспособности экономики России на мировом уровне
Вальчук М.Е.
Мировой рынок СПГ: особенности формирования и функционирования
Алферина О.Н., Корнеева Н.В.
Европейский опыт реформирования рынка образовательных услуг
Чос О.А.
Блокчейн и криптовалюта в экономике Российской Федерации
Осипов С.Ю.
Развитие внешней торговли России, Литвы и Китая через инвестиционный проект с использованием биржевых инструментов
Безуглова М.Н., Воронина А.К.
Современное состояние криптовалюты Bitcoin
Осипенко Н.Д., Платонова И.С., Есипова О.В.
Внедрение циркулярной экономики в сферу промышленных комплексов
Воронина А.К., Рудская Е.Н.
Институциональные различия
Мараховский Р.С.
Модели государственной антимонопольной политики экономически развитых стран
Безуглова М.Н., Мирошниченко К.К.
Влияние санкций на аграрный сектор экономики России
Муздин Е.Ф.
Роль органического сельского хозяйства в достижении целей устойчивого развития
Чемоданов К.Ф., Огрызько К.В.
Скрытая природная рента в национальной экономике
Макогонова Д.А., Безуглова М.Н.
Состояние и перспективы развития криптовалюты
Безуглова М.Н., Клименко А.С.
Роль и перспективы сотрудничества стран БРИКС
Вальчук М.Е.
Мировой рынок СПГ: тенденции и перспективы
Скабелкина О.В., Цвырко А.А.
Макроэкономическая ситуация и отраслевые особенности функционирования молочной отрасли
Тропина Ж.Н.
Функционирование инвестиционных счетов с льготным режимом налогообложения на развитых рынках
Каболов А.И.
Особенности валютной либерализации
Амбарян А.Х., Гаража Н.А.
Коррупция, терроризм и экстремизм: понятийные параметры пересечения явлений
Соловьёва В.Н.
На пути к самообеспечению
Чугунов А.Д., Жамсаранжапова Т.Д.
Китайский экономический дракон: путь к успеху
Дейнека Л.Н., Филиппова А.В.
Проблемы инвестирования как условия импортозамещения и восстановления реального сектора российской экономики
Гуляев Е.В.
Лоббирование органов Европейского союза с целью смягчения экономических санкций против России
Засимова А.В.
Продовольственная безопасность ЕС: санкции и их последствия
Гриценко Т.С., Передера Ж.С.
Пространственно гравитационная модель экспорта и импорта России с основными странами-партнерами
Шакиртханов Б.Р.
Состояние и перспективы казахстанско-российского сотрудничества в инвестиционной и военно-космической сферах
Селезнева С.Н.
Экономический кризис в России. Близка ли катастрофа?
Дзапарова Р.К.
Влияние мирового финансового кризиса на банковский сектор России
Павлов Р.В.
Спецификация сбытовой политики экспортеров на различных национальных рынках
Артемова А.Г.
Металлургические корпорации России на внешних рынках
Тулинова И.О., Дякина Е.В.
Импортозамещение как фактор роста экономики Российской Федерации
Селезнева С.Н.
Причины российского экономического кризиса и «торговый паритет»
Чугунов А.Д., Жамсаранжапова Т.Д.
Динамика нефтяных цен в контексте эффективного пополнения бюджета России
Глазков А.А.
The influence of the crisis on the Russian economy and its recovery
Гаража Н.А.
Эстер Дюфло: новейшие концепты политики борьбы с бедностью
Асон Т.А.
Взаимоотношения России с региональными банками развития в условиях глобального финансового кризиса
Хомяков А.И.
Макроэкономические вызовы российской экономики
Гущина А.С.
Сравнение российского и зарубежного опыта субсидирования авиаперевозок
Асон Т.А.
Международный валютный фонд и Всемирный банк в условиях трансформации мирового баланса сил
Борис О.А., Панкова Е.А., Ибрахим М.Н.
Модели экономического развития Индии и Китая
Багдасарова В.В.
Состояние современной мировой валютной системы и пути ее реформирования
Новикова В.С.
Обеспечение стратегических задач Российской Федерации
Шкварина А.В.
The role of China in the new development bank BRICS
За любой сдвиг: какими будут главные тренды экономики РФ в 2021 году | Статьи
Ведущие российские экономисты по просьбе «Известий» спрогнозировали тренды в экономике страны в 2021 году. Ключевыми, по их мнению, станут усиление влияния государства на деловую и социальную жизнь, несмотря на формальное снижение его доли в ВВП, отраслевые сдвиги (прежде всего за счет угасания добывающих отраслей), а также активная налоговая политика.
Государственный поворот
«Известия» попросили специалистов ведущих экономических вузов (МГУ, РАНХиГС, РЭШ, РЭУ имени Плеханова, НИУ ВШЭ), а также экспертов рейтинговых агентств спрогнозировать, могут ли в следующем году произойти или начаться структурные сдвиги в деловой жизни страны и какими они будут. Респонденты оценили, какой будет доля и роль госсектора, как изменится соотношение и влияние отраслей, окажется ли фискальная политика столь же активной, как в 2020-м.
В 2020-м доля государства в экономике резко выросла в связи с увеличившимися расходами казны на преодоление последствий коронакризиса (затратная часть только федерального бюджета увеличилась более чем на 4 трлн по сравнению с утвержденными до пандемии показателями), фискальными послаблениями и так далее, напомнил заместитель директора группы суверенных рейтингов и макроэкономического анализа АКРА Дмитрий Куликов. Кроме этого, основные ограничения на деловую активность все-таки действовали в секторах, где преобладала доля частного капитала, добавил он. Поэтому чисто технически доля государства в экономике в 2021-м скорее сократится.
По последним расчетам ФАС, доля государства в экономике составляет примерно 70%. Оценка главы Счетной палаты Алексея Кудрина — 46–48%, а Международного валютного фонда — 33–35% ВВП.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Алексей Майшев
Однако, несмотря на сокращение таких формальных показателей, как уровень госсобственности и доля расходов в ВВП, зависимость экономики от государства продолжит расти, уверен директор Центра исследования экономической политики МГУ Олег Буклемишев. Это неизбежно и будет происходить во всем мире. Из ресурсов государства будут покрыты нужды, которые станет невозможно удовлетворить за частный счет: соцвыплаты, поддержка стратегических отраслей с длинными цепочками, например авиаиндустрия и здравоохранение, отметил он.
Более того, как бизнесу, так и населению однозначно придется гораздо чаще ощущать на себе прямые и косвенные действия государства. Не говоря уже об усилении контроля в здравоохранении, компании, например, столкнутся с усилением налогового администрирования, отметил старший управляющий директор рейтингового агентства НКР Александр Проклов.
Нельзя исключить своего рода «административного пожаротушения», как мы это видим сейчас в отношении цен на отдельные продукты. Необходимо сознавать, что усиление регулирования, подобно хирургической операции, объективно требуется, когда не удается заблаговременно спрогнозировать и предотвратить проблемы иными методами. Экстренные ситуации в том или ином масштабе будут, и хотелось бы подходить к их решению более «терапевтическими» методами, отметил профессор факультета экономических наук НИУ ВШЭ Лев Якобсон.
Государство станет безусловным драйвером процессов цифровой трансформации, добавил профессор ВШЭ Юрий Симачёв. И разработчики, и компании начинают ориентироваться на такие изменения, как развитие умных городов, системы госуправления и расширение применения в ней IT-технологий.
Мало кто понимает
Низкая диверсифицированность российской экономики — одна из главных ее проблем последних десятилетий. Однако в связи с пандемией структурные изменения, продвигавшиеся исключительно медленными темпами, заметно ускорятся.
В традиционных индустриях происходят настолько глубокие изменения, что их значение пока мало кто понимает: тем не менее эра угля, по всей видимости, уже закончилась, а нефти и газа — близка к началу необратимого спада, уверен Олег Буклемишев из МГУ. Это связано с ускорением перехода на электромобили, снижением потребности в перемещениях в целом, усилением налогового давления на энергетический сектор, ужесточением «зеленой» риторики.
Вместе с этим будет падать значение других добывающих секторов и отраслей низкого передела, где наиболее высок уровень вредных выбросов в окружающую среду. А позиции IT-компаний будут только укрепляться, это будет видно уже в ближайшее время по усилению в том числе их лоббистского потенциала, резюмировал специалист.
Фото: Depositphotos
Обороты компаний цифровой отрасли, от интернет-магазинов до коммуникационных сервисов, уже весной показали 25-процентный рост продаж, напомнил заведующий кафедрой предпринимательства и логистики РЭУ им. Г.В. Плеханова Дмитрий Завьялов. Это привело к тому, что многие цифровые гиганты начали заниматься кроссиндустриальными проектами, уходя в нетрадиционные для себя сферы деятельности — от производства продуктов до разработки медикаментов.
Такое доминирование цифровых платформ может привести к обострению конкуренции в связи с входом агрегаторов в тот бизнес, для которого они были сформированы, а в ряде случае даже к монополизации традиционных рынков IT-гигантами.
Кроме этого, довольно резкие сдвиги произойдут в сфере недвижимости, добавила управляющий директор, руководитель международной практики рейтингов нефинансовых компаний АКРА Лариса Лознова. По ее словам, переход на удаленную работу в среднесрочной перспективе приведет к пересмотру традиционной офисной культуры и перманентному поддержанию ряда служб в дистанционном формате. Это уронит спрос на офисную недвижимость, ставки аренды и объемы строительства бизнес-центров.
Более того, потребность привлекать «белых воротничков» из регионов также будет снижаться. Это наиболее платежеспособная часть приезжих, поэтому и на жилье спрос будет падать, особенно в Москве и Санкт-Петербурге.
Налогополитическая активность
Хотя 2020-й был весьма динамичным с точки зрения налоговой политики, активные фискальные изменения продолжатся и в следующем году, предположил профессор Российской экономической школы Олег Шибанов.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зураб Джавахадзе
Доцент РАНХиГС Сергей Хестанов отметил, что сейчас идет очень активный процесс адаптации и государства, и бизнеса к новым условиям. Поэтому изменений будет много, в том числе и в виде корректировки уже принятых решений, и они затронут все сферы экономики, уверен он. Только когда основные для правительства показатели, например доходы населения, демография, стабилизируются или хотя бы приблизятся к плановым значениям, частота изменений спадет. Поэтому стоит настроиться на период больших перемен и ждать его окончания до 2022 года не стоит, полагает эксперт.
Остаются нерешенными проблемы в малом и среднем бизнесе: его структура, общая налоговая нагрузка, инвестиционная привлекательность и так далее, поэтому фискальная политика будет активной, но уже ориентированной скорее на стимулирование, добавил Юрий Симачёв из НИУ ВШЭ. Кроме этого, стоит принципиальный вопрос о поддержке цифровой трансформации экономики, которая требует продолжения налогового маневра в интересах развития ИТ-сектора.
экономических тенденций: размышления о 2018 году, прогнозы на 2019 год
экономические тенденции: размышления о 2018 году, прогнозы на 2019 год — Payscale перейти к содержанию Экономические тенденции на протяжении 2018 года предполагали устойчивую экономику. Рост ВВП был сильным. Корпоративные прибыли достигли впечатляющих высот, особенно в технологическом секторе. В последний раз американцы переживали длительный период низкой безработицы в 1950-х годах, при этом нынешняя безработица достигла уровня, невиданного с 1968 года. Но на горизонте нависают грозовые тучи, и игнорировать их становится все труднее.Крупные производители увольняют рабочих. Снова, снова и снова, а может быть, и снова торговая война с Китаем вносит неопределенность на и без того нервные рынки. Рабочие по-прежнему не видят заметного роста реальной заработной платы. По мере того, как 2018 год подходит к концу, мы хотели оглянуться назад, чтобы определить, какие рабочие места росли вместе с экономикой. Мы также смотрим в будущее на 2019 год, выделяя те рабочие места, которые, вероятно, будут процветать, несмотря на угрозу надвигающейся бури.Tech: законодатель экономических тенденций 2018
Большая часть роста U.Экономика S. за последний год была обусловлена успехами в технологическом секторе, и эта тенденция нашла отражение в данных опроса работников PayScale. Из 10 самых быстрорастущих вакансий в наших краудсорсинговых данных о заработной плате половина приходилась на технологические профессии. Мы наблюдали самый большой рост числа разработчиков программного обеспечения полного цикла в 2018 году: число респондентов увеличилось на 572% по сравнению с 2017 годом. В различных отраслях существует высокий спрос на высококвалифицированных технических работников. Неудивительно, что индекс PayScale показывает, что зарплаты технических работников растут такими же быстрыми темпами, намного опережая рост заработной платы нетехнических должностей.Вышеупомянутый спрос на высококвалифицированных рабочих привел к критической нехватке рабочей силы во всей экономике США. Многие работодатели ощущают нехватку талантов в профессиях STEM и уделяют повышенное внимание опыту сотрудников, чтобы их высококвалифицированные сотрудники были вовлечены и были счастливы на работе. Соответственно, в 2018 году количество менеджеров по найму увеличилось на 192%. В 2018 году также был отмечен заметный рост числа рабочих мест в сфере высоких технологий, не связанных с инженерами, а также на смежных должностях, таких как специалисты по цифровому маркетингу.Роль социальных сетей продолжает расти во всех отраслях, поскольку бренды борются за внимание потребителей. В результате в 2018 году количество директоров по взаимодействию с сообществами увеличилось на 294%. Мы также увидели рост числа ведущих графических дизайнеров на 234%, что отражает растущий спрос организаций на маркетинговые активы. Поскольку обе эти роли так важны для успеха организации в 2018 году, неудивительно, что количество рабочих мест в этой области быстро растет.Tech продолжит лидировать в 2019 году
Хотя в 2019 году рост рабочих мест не будет ограничиваться технологической отраслью, распространение и внедрение технологий во всех секторах экономики означает, что рабочие места в сфере высоких технологий будут продолжать расти.Наиболее востребованными направлениями работы в 2019 году станут:- Облачные вычисления
- Искусственный интеллект
- Большие данные
- Кибербезопасность
- Виртуальная / дополненная реальность
- Цифровой маркетинг
- Каннабис / марихуана
Новые рынки, новые отношения
Постоянно растущее влияние технологий распространяется и на другие отрасли. Широкое использование социальных сетей способствовало культурным и политическим изменениям по всей Америке.Социальные сети считаются движущей силой изменения отношения к равенству в браке однополых пар в Америке. Победа равноправия в браке привела к тому, что у организаторов свадеб, флористов, пекарей и семейных юристов появилось больше работы. Подобные общественные силы привели к нормализации и декриминализации марихуаны. Рекреационная марихуана теперь легальна в 10 американских штатах, а также в Канаде. Еще 23 американских штата легализовали марихуану на ограниченной основе.Весьма вероятно, что в ближайшем будущем больше штатов примет законы о рекреационной марихуане. Все это указывает на рост числа рабочих мест в индустрии каннабиса, поэтому не удивляйтесь, увидев рост числа покупателей в 2019 году! Наконец, повсеместные технологии также привели к развитию гиг-экономики. Такие платформы, как TaskRabbit и UpWork, позволяют людям зарабатывать деньги на стороне, делая что угодно — от сборки мебели Ikea до редактирования сообщений в блогах. Они полагаются на круглосуточные онлайн-площадки для талантов, но графики непредсказуемы, оплата непоследовательна и нет никаких дополнительных преимуществ.Компании, которые не хотят увеличивать фонд заработной платы, и работники, ощущающие крайнюю степень неполной занятости, означают, что в следующем году гиг-экономика продолжит расширяться.Приглушенный конец 2018 года усиливает опасения рецессии
Общие индикаторы рецессии, такие как инверсия кривой доходности, предполагают, что рецессия вероятна в течение следующих двенадцати месяцев. Это сочетается с тем, что задолженность по корпоративным облигациям достигает неприемлемого уровня, при этом облигации на сумму 3 триллиона долларов чуть выше статуса мусорных облигаций. К отраслям, подверженным особому риску, относятся компании, занимающиеся добычей полезных ископаемых, особенно нефтегазовые компании, на которые приходится значительная сумма непогашенного корпоративного долга.Этот долг вряд ли будет погашен в ближайшее время из-за длительного падения цен на нефть. На рынке жилья также есть структурные проблемы. В период с сентября по октябрь 2018 года количество вводимых домов на одну семью упало на 1,8 процента. Из года в год общее количество вводимых в эксплуатацию домов упало на 2,9 процента. Отсутствие новых домов, вероятно, приведет к росту цен на недвижимость, что вызывает беспокойство, учитывая высокий спрос на доступное жилье по всей стране. Однако самый последний выпуск индекса Кейса-Шиллера, который измеряет оценку стоимости домов на одну семью, предполагает охлаждение рынка жилья.Эти расходящиеся тенденции сочетаются с тихой революцией в американском жилищном финансировании: почти половина ипотечных кредитов теперь выдается не традиционными банками. Учитывая отсутствие традиционной структуры финансирования для многих домов в США, неясно, является ли рынок достаточно устойчивым, чтобы выдержать будущий спад. Наконец, есть опасения, что пузырь студенческой задолженности вот-вот лопнет. Поскольку плата за обучение в колледжах продолжает расти, большая часть финансового бремени ложится на студентов. Долг по студенческим займам увеличился вдвое после Великой рецессии в 2007 году и составил 1 доллар.5 триллионов непогашенных долгов у 44 миллионов американцев. Только каждый четвертый из этих 44 миллионов активно выплачивает как основную сумму долга, так и проценты по своим кредитам. По данным Министерства образования США, около 43 процентов всех студенческих ссуд находятся в экономически неблагополучном состоянии, при этом 10 процентов этих ссуд серьезно просрочены. Таким образом, в обозримом будущем бремя студенческих ссуд, вероятно, будет по-прежнему тормозить расходы потребителей. Все это означает, что грозовые тучи на горизонте вряд ли мирно уйдут.Мы ожидаем увидеть по крайней мере начало рецессии в следующие двенадцать месяцев. При этом рецессия не остановит быстро растущие темпы внедрения технологий во всей экономике. Мы можем с уверенностью сказать, что названия должностей, напрямую связанные с этим прогрессом, будут и дальше преуспевать в 2019 году и в последующий период.Методология
Чтобы определить самые популярные вакансии 2018 года, мы рассчитали процентный рост данных, собранных для всех вакансий в базе данных PayScale в период с февраля 2018 года по ноябрь 2018 года.Затем мы выбрали 30 вакансий с наибольшим ростом; удаление любых руководящих должностей и любых названий с менее чем 25 точками данных за любой период выборки. Результирующая выборка состояла из 19 098 точек данных. Для каждой должности в списке мы также предоставили средние значения оплаты труда по стране, используя данные, собранные между 15.11.2017 и 15.11.2018, и выборку из 5928 точек данных. Для прогнозов на 2019 год мы использовали сочетание отраслевых экспертных знаний, данных о быстрорастущих вакансиях в нашей базе данных для ретроспективы 2018 года и данных о навыках, в которых заработная плата выросла больше всего за последние месяцы.Объединив эти части вместе, мы полагаем, что в 2019 году востребованными сферами работы станут:- Облачные вычисления
- Искусственный интеллект
- Большие данные
- Кибербезопасность
- Виртуальная / дополненная реальность
- Цифровой маркетинг
- Каннабис / марихуана
Определения:
Общая денежная компенсация (TCC): TCC объединяет базовую годовую или почасовую заработную плату, бонусы, участие в прибыли, чаевые, комиссионные и другие формы денежных доходов, если применимо. Он не включает компенсацию акционерным капиталом, денежную стоимость пенсионных пособий или стоимость других неденежных пособий (например, здравоохранения). Средняя заработная плата: Средняя заработная плата — это национальная медиана (50-й процентиль) годовой общей денежной компенсации за необходимые рабочие места. Половина людей, выполняющих эту работу, зарабатывает больше среднего, а половина — меньше.Этот показатель не используется в рейтинге. Рост в 2018 г .: Сначала мы определили, сколько данных мы собрали по заданию с 1 февраля 2016 года по 2 января 2018 года. Затем мы определили, сколько данных мы собрали на задании с 30.11.2016 по 30.11.2018. Наконец, мы рассчитали рост в 2018 году как процентную разницу между этими двумя выборками и предоставили 30 рабочих мест, по которым наблюдался наибольший рост сбора данных за 2018 год. Значение 100% означало бы, что мы закончили год с вдвое большим количеством данных, чем мы начали год, сигнализируя о том, что предложение рабочих на эту работу значительно увеличилось.Экономические и демографические тенденции | Управление государственного контролера штата Нью-Йорк
Экономические и демографические тенденции | Офис контролера штата Нью-Йорк Перейти к основному содержаниюПохоже, ваш веб-браузер не поддерживает JavaScript или вы временно отключили скрипты.
В штате появилось больше рабочих мест и больше рабочих
- В 2018 году штат штата добавил почти 110 000 рабочих мест, что на 1,1 процента больше по сравнению с ростом занятости в стране на 1.7 процентов.
- Нью-Йорк занял 19-е место среди штатов по росту рабочих мест в 2018 году и 16-е место за пять лет, закончившихся в 2018 году.
- Уровень безработицы в штате снизился с 4,7 процента в 2017 году до 4,1 процента в 2018 году.
- Общая численность рабочей силы в штате увеличилась на 13 300 человек в 2018 году.
- В 2018 году самый высокий темп роста занятости был в сфере образования и здравоохранения, рост составил 3,6 процента. Этот сектор промышленности также добавил наибольшее количество рабочих мест — почти 61 000.
- В 2018 году занятость увеличилась во всех регионах штата. В Нью-Йорке был самый высокий темп роста среди всех регионов (2,9 процента), а в долине могавков — самый низкий (0,2 процента).
Заработная плата в гос.повышении
- В 2018 году общая заработная плата в штате увеличилась на 4,4 процента. В то время как в финансовом и страховом секторах общий рост снизился на 1,3 процента, заработная плата во всех других отраслях выросла на 5,1 процента.
- Средняя годовая заработная плата во всех отраслях в штате увеличилась более чем на 2200 долларов (3.1 процент).
Государство вступило в самую длительную экономическую экспансию с 1971 года
Валовой внутренний продукт (ВВП) штата — это стоимость продукции, производимой всеми отраслями в штате, согласно определению Бюро экономического анализа США. Приведенные выше цифры, касающиеся занятости и заработной платы, отражают продолжающуюся тенденцию к увеличению этих показателей в последние годы, и то же самое можно сказать о ВВП государства. В 2018 году:
- ВВП штата Нью-Йорк составил почти 1 доллар.7 триллионов, 8,2 процента от общего количества в США. В расчете на душу населения ВВП штата Нью-Йорк был на 29,6 процента выше, чем в среднем по стране.
- Штат занял 25-е место в стране по экономическому росту с приростом реального ВВП на 2,1 процента, увеличившись с 1,4 процента в 2017 году. Вашингтон занял первое место среди штатов с показателем 5,7 процента.
- В то время как сектор финансовой деятельности составлял самую большую долю ВВП государства в 2018 году — 28,5 процента, его влияние на экономику штата снижалось за последние пять лет, упав с 31.2 процента в 2013 году. Вторая и третья по величине отрасли — профессиональные и деловые услуги, транспорт, торговля и коммунальные услуги — вместе составляют 27,1 процента.
Население Нью-Йорка росло, но намного медленнее, чем
населения страны- С 2010 по 2018 год население штата увеличилось на 0,8 процента по сравнению с 6,0 процентами по стране.
- Население штата сокращается с 2015 года, чистые потери составили почти 100000 жителей к 2018 году.
- Иммигрантов уменьшили убыль населения, при этом чистый прирост за тот же период составил более 312 000 человек.
- Иммигранты составляли почти 23 процента населения в 2017 году.
Ссылки на книги по экономическим и демографическим тенденциям
Global Economic Outlook — May 2018
Глобальный экономический подъем продолжает усиливаться, но неопределенность политики США и потенциальная торговая война могут быстро омрачить яркое небо.
Редакционная
Яркое небо: вот что приходит на ум, когда мы рассматриваем текущее состояние мировой экономики.Данные подтверждают, что 2017 год стал годом ускорения роста ВВП, который рос на 0,6 процентных пункта быстрее, чем годом ранее. 2018 год обещает стать еще одним годом уверенного роста, при этом рост ВВП достигнет 3,2%. Это будет наивысший уровень с 2011 года. Рост торговли стремительно растет, и инвестиции, наконец, восстанавливаются. Цены на энергоносители и сырье радуются росту, поддерживая инвестиции. Активность изобилует. Кроме того, рост имеет широкую основу и охватывает как развитые, так и развивающиеся экономики.Даже Латинская Америка, особенно Бразилия, пытается вырваться из длительного периода экономического спада. И хотя недостатка в политических разработках нет, им пока не нашлось места, где можно было бы бросить тень.
По крайней мере, пока нет. В нашем ноябрьском обзоре экономики мы утверждали, что сейчас нет времени для самоуспокоенности и что сейчас подходящее время для политических действий. Теперь, по прошествии шести месяцев, мы можем осторожно заключить, что политики — особенно в США — восприняли этот совет, возможно, слишком буквально.
Первая политика — сокращение налогов на 1,5 триллиона долларов США, предусмотренное Законом США о сокращении налогов и занятости. Считается, что это обеспечит стимул роста на 0,5 процентных пункта в течение следующих двух лет. Очевидно, что нас беспокоит не этот исход как таковой. Что имеет значение, так это то, что такие стимулы не должны иметь место, когда экономика уже работает на полную мощность. Безработица находится на 17-летнем минимуме. Налоговые стимулы могут создать лишь инфляционное давление, которое будет трудно контролировать.Это как раз то, что нам не нужно. Это может спровоцировать неуправляемое повышение ставок или неуправляемое сокращение баланса со стороны ФРС, что вызовет беспорядки на финансовых рынках. Это может привести к сокращению расходов домохозяйств и бизнеса. Следовательно, снижение налогов — это риск, это несвоевременный экономический эксперимент.
Вторым и даже менее желаемым политическим действием стало протекционистское движение, которое администрация США предприняла с начала этого года. Ободренная политическим успехом Закона о сокращении налогов и занятости, администрация взяла курс на торговую политику.В начале марта были объявлены и введены в действие тарифы на импорт стали и алюминия, хотя и с широкими исключениями. Это вызвало сдержанные ответные меры со стороны Китая, после чего США объявили список импортируемых из Китая товаров на общую сумму 60 миллиардов долларов США, которые будут подлежать тарифам. Китай немедленно ответил. Хотя ни США, ни Китай еще не реализовали меры, картина торговой войны между двумя крупнейшими экономиками планеты начала вырисовываться.Такой войны может не быть, и, как мы утверждаем в этом обзоре, это не наш основной сценарий. Но если это произойдет, это окажет масштабное влияние на мировую экономику.
С момента выхода нашего ноябрьского прогноза «Прогноз» мировая экономика еще больше улучшилась, и мы надеемся, что это продолжится. Однако в то же время шансы на его улучшение в течение более длительного периода ухудшаются, особенно из-за протекционистской позиции администрации США. Небо пока яркое, так что наслаждайтесь им, пока оно длится.
Джон Лори, главный экономист Атрадиус
Краткое содержание
Глобальный экономический подъем, начавшийся с третьего полугодия 2016 года, продолжает усиливаться. Возврат распространяется на все большее количество развивающихся рынков, и глобальная торговая и инвестиционная активность, наконец, набирают обороты. В то же время риски для прогноза существенно возросли после ноябрьского выпуска «Экономического прогноза».Неопределенность политики США и потенциальная торговая война могут быстро омрачить нынешнее светлое небо.
- Прогнозируется, что рост мирового ВВП ускорится до 3,2% в 2018 году, что станет самым сильным ежегодным ростом с 2011 года. Ожидается, что в 2019 году темпы роста останутся высокими, но несколько снизятся до 3,0%.
- Экономика США опережает другие развитые рынки: в этом году рост должен вырасти на 2,8%, а в 2019 году снизится до 2,4%. По прогнозам, после очень успешного года экономика еврозоны вырастет на твердую 2.2% в этом году перед дальнейшим снижением до 1,8% в 2019 году. В Японии рост также замедляется, в то время как в Великобритании он остается устойчивым.
- Рост ВВП по странам с формирующимся рынком в целом значительно ускоряется. В Латинской Америке ожидается самое сильное ускорение — до 2,0% в 2018 году и 2,9% в 2019 году. Ожидается, что в Восточной Европе произойдет некоторое ослабление темпов роста с 3,0% в этом году до 2,5% в следующем году. Развивающиеся страны Азии по-прежнему будут демонстрировать самые высокие темпы роста, но, согласно прогнозам, постепенное замедление роста в Китае будет все больше тормозить региональный рост, снижая его до все еще приемлемого уровня 5.8% в 2018 г. и 5,5% в 2019 г.
- Глобальный подъем привел к дальнейшему улучшению среды банкротства. После 4% -ного сокращения корпоративных неудач на развитых рынках в 2017 году Atradius прогнозирует дальнейшее снижение на 3% в этом году. Неплатежеспособность также имеет тенденцию к снижению на ключевых развивающихся рынках.
Ключевые тенденции, лежащие в основе глобального экономического подъема, а также лежащие в основе риски обсуждаются в главе 1 настоящего обзора экономики.Глобальный рост приобретает все более широкий характер, при этом наблюдается восстановление торговли и инвестиций, а также цен на нефть и сырьевые товары. Мы подчеркиваем значительное увеличение риска торговой войны. Однако в торговле есть и положительные сдвиги, которые нельзя игнорировать: на глобальном уровне проводится больше политики, направленной на облегчение, а не на ограничение торговли, и некоторые страны в настоящее время ускоряют переговоры о либерализации торговли.
Естественно, протекционизм США сейчас возглавляет наш список рисков для ясного неба глобальных экономических перспектив.Второй по величине риск, который мы определяем, также связан с крупнейшей экономикой мира: ошибочная политика ФРС. Остальные риски — это (3) жесткая посадка в Китае, (4) коррекция финансового рынка, (5) повышенный геополитический риск и (6) волатильность цен на нефть.
В разделе Глава 2 представлены перспективы и риски в странах с развитой экономикой. Прогноз для США пересмотрен в сторону повышения по сравнению с предыдущим прогнозом, поскольку ослабление налогово-бюджетной политики подливает масла в экономику, которая и без того развивалась высокими темпами.Фискальный стимул может увеличить риск ошибочной политики ФРС и сократит инструменты политики для борьбы со следующим спадом в США. Неопределенность в выработке политики, особенно в отношении торговли, может вызвать этот спад быстрее, чем ожидалось. В еврозоне по-прежнему будет проводиться мягкая денежно-кредитная политика и ужесточение условий на рынках труда, но некоторый импульс будет ослабевать по мере замедления роста экспорта. Ожидается, что Великобритания останется устойчивой, в то время как развитая Азия теряет некоторую динамику наряду с замедлением роста в Китае.
Перспективы развивающихся рынков обсуждаются в главе 3 . Особое внимание уделяется уязвимости развивающихся стран по отношению к изменениям в мировой торговле и инициативам, предпринимаемым для увеличения торговли, с целью снижения этих рисков. Доминирование Китая в Азии и активная инвестиционная деятельность на развивающихся рынках, особенно в странах Африки к югу от Сахары и в Азии, также вызывают усиление сопротивления и возможную угрозу устойчивости долга в некоторых странах с формирующимся рынком.
Ясное небо, ожидаемое для мировой экономики в 2018 году, также отражается в умеренно позитивном прогнозе банкротства, представленном в , Глава 4 .В этом году прогнозируется снижение совокупного числа банкротств корпораций на развитых рынках на 3%. Великобритания — единственное реальное исключение из позитивных прогнозов. Ожидается, что в странах с развитой Азией банкротство Японии стабилизируется на исторически низком уровне, в то время как корпоративные банкротства на других рынках сильно уменьшатся, несмотря на усиление встречных ветров со стороны Китая. По имеющимся данным, также прогнозируется устойчивое снижение для ключевых развивающихся рынков, особенно для Бразилии, которая восстанавливается после глубокой рецессии.
U.Экономический рост в 2018 году не соответствует целевому показателю Трампа в 3 процента
ВАШИНГТОН (Рейтер) — Экономика США не достигла 3-процентного целевого показателя годового роста администрации Трампа в 2018 году, несмотря на снижение налогов на 1,5 триллиона долларов и резкое увеличение государственных расходов, и экономисты говорят, что рост будет только замедляться отсюда.
Показатели четвертого квартала, превзошедшие ожидания, привели к росту валового внутреннего продукта на 2,9% за год, что чуть ниже целевого показателя, показали данные Министерства торговли в четверг.
Президент Дональд Трамп назвал экономику одним из самых больших достижений своего срока и в июле прошлого года заявил, что его администрация «совершила экономический поворот исторического масштаба». По ходу предвыборной кампании Трамп хвастался, что может повысить годовой экономический рост до 4 процентов — цель, которую аналитики всегда считали недостижимой.
«Мы возвращаемся к устойчивым темпам роста, которые мы наблюдали на протяжении большей части лет правления Обамы», — сказал Джоэл Нарофф, главный экономист Naroff Economic Advisors в Голландии, штат Пенсильвания.«Учитывая, что снижение налогов в значительной степени преодолено, трудно понять, как можно резко ускорить рост».
Валовой внутренний продукт увеличился на 2,6 процента в годовом исчислении в четвертом квартале после роста на 3,4 процента в период с июля по сентябрь. Экономисты, опрошенные Reuters, прогнозировали рост ВВП на 2,3 процента в четвертом квартале.
Рост в 2018 году был самым сильным с 2015 года и выше 2,2 процента, зафиксированного в 2017 году. В июле рост будет самым продолжительным за всю историю наблюдений.
Более высокие, чем ожидалось, результаты в четвертом квартале, отражающие солидные потребительские и деловые расходы, несмотря на многие препятствия, в том числе волатильность финансовых рынков и торговую войну Соединенных Штатов с Китаем, вселили оптимизм в отношении ожидаемого замедления темпов роста в этом году. быть резким.
Считается, что фискальный стимул достиг своего пика примерно в четвертом квартале. Декабрьские экономические данные, такие как розничные продажи, экспорт, жилищное строительство и расходы предприятий на оборудование, резко снизились.
Кроме того, в январе и феврале было смягчено большинство производственных мер, и спрос на автомобили снизился.
ФОТО ФАЙЛА: Покупатели несут сумки с купленными товарами в торговом центре King of Prussia Mall, крупнейшем торговом центре США, в Короле Пруссии, штат Пенсильвания, США, 8 декабря 2018 г. REUTERS / Mark Makela / File Photo
The рынок труда также демонстрирует признаки похолодания: в четверг в отчете Министерства труда говорится, что число американцев, получающих пособие по безработице, выросло до 10-месячного максимума за неделю, закончившуюся в феврале.16.
«Первый квартал не будет таким хорошим, — сказал Пол Эшворт, главный экономист Capital Economics в Торонто. «По мере ослабления стимулов и отставания от ужесточения денежно-кредитной политики в прошлом, мы ожидаем, что рост ВВП замедлится до 2,2 процента в этом году».
Замедление роста вместе с ослаблением глобального спроса и неопределенностью по поводу выхода Великобритании из Европейского Союза поддерживают «терпеливую» позицию Федеральной резервной системы в отношении дальнейшего повышения процентных ставок в этом году.Председатель ФРС Джером Пауэлл подтвердил позицию центрального банка США в своих выступлениях перед законодателями во вторник и среду.
Инфляция в четвертом квартале была в основном сдержанной.
Доллар сократил потери против корзины валют на данных по ВВП, и последние торги практически не изменились. Цены на казначейские облигации США упали, в то время как акции на Уолл-стрит упали из-за слабой прибыли нескольких компаний.
СОСТОЯНИЕ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИХ РАСХОДОВ
Отчет о ВВП за четвертый квартал был отложен из-за 35-дневной частичной остановки правительства, которая закончилась в январе.25, что повлияло на сбор и обработку экономических данных. Министерство торговли заявило, что не может в полной мере оценить влияние остановки на рост ВВП в четвертом квартале.
Экономисты ожидают, что самая продолжительная остановка в истории отрицательно скажется на росте в первом квартале. Рост потребительских расходов, на которые приходится более двух третей экономической активности в США, в четвертом квартале все еще увеличился на 2,8 процента. Потребительские расходы в третьем квартале выросли на уверенные 3,5 процента.
Потребление продолжает поддерживаться сильным рынком труда, при этом скорректированный на инфляцию доход в распоряжении домашних хозяйств подскочил на 4,2 процента в четвертом квартале по сравнению с 2,6 процента в предыдущем периоде.
Умеренность в расходах, однако, вероятна на фоне сообщений о том, что возврат налогов за 2018 год был меньше, чем в предыдущие годы.
Бизнес-расходы на оборудование увеличились в четвертом квартале по сравнению с предыдущим периодом, увеличившись на 6,7 процента после снижения темпов с первого квартала 2018 года.
Торговый дефицит еще больше увеличился, поскольку сочетание торгового спора между США и Китаем, сильного доллара и ослабления мирового спроса сдерживало рост экспорта. Торговая напряженность также заставляла предприятия накапливать импортные товары.
Дефицит торговли сократил рост ВВП в четвертом квартале на 0,22 процентных пункта после сокращения на 2 процентных пункта в период с июля по сентябрь. В связи с замедлением потребительских расходов часть импорта оказалась на складах, что ускорило темпы накопления запасов.
Хотя это частично компенсировало замедление роста ВВП из-за торгового дефицита, накопление запасов — плохая новость для роста в первом квартале.
Запасы увеличились на 97,1 млрд долларов в четвертом квартале после роста на 89,8 млрд долларов в июле-сентябре. Инвестиции в товарно-материальные запасы увеличили рост ВВП на 0,13 процентных пункта в прошлом квартале по сравнению с 2,33 процентными пунктами в предыдущем периоде.
«В четвертом квартале произошло быстрое наращивание запасов, поэтому запасы, вероятно, будут препятствием для роста в будущем», — сказал Дэниел Сильвер, экономист JPMorgan в Нью-Йорке.
Жилищное строительство сократилось на 3,5%, что означает четвертый квартальный спад подряд. На жилищное строительство негативно повлияли более высокие ставки по ипотечным кредитам, нехватка земли и рабочей силы, а также тарифы на импортные пиломатериалы.
Государственные инвестиции увеличились на 0,4 процента, что является самым низким показателем с третьего квартала 2017 года. Необоронительные инвестиции сократились на 5,6 процента, что является самым большим спадом за пять лет, вероятно, отражая последствия пятинедельной остановки работы правительства.
Отчет Люсии Мутикани; Редакция Томаша Яновски и Андреа Риччи
5 ключевых экономических тенденций на 2018 год
Это то время года, когда директорам следует заглядывать вперед в отношении возможных экономических проблем и возможностей в 2018 году. Будут ли признаки оптимизма, проявившиеся в течение 2017 года. , здесь и за океаном продолжать развиваться? Будет ли смягчена нарастающая геополитическая напряженность в этом году и как насчет последнего популистского крена в сторону протекционизма? Продолжится ли беспрецедентная гонка Австралии без рецессии?
Предсказания хороши настолько, насколько хороши сделанные предположения, но, по крайней мере, некоторые вещи кажутся более вероятными, чем нет.
Офшор, администрация Трампа может наконец переориентировать и найти некоторую последовательность в политике после отвлекающих факторов 2017 года, и Британия продолжит неуклонно продвигаться к Брекситу. Китайским властям, вероятно, удастся подавить потенциально дестабилизирующий дисбаланс, по крайней мере, в течение еще одного года.
Здесь экономика должна избегать рецессии 27-й год подряд и продлить переход «стоп-старт» на другие источники роста, не связанные с добычей полезных ископаемых, после самого большого бума инвестиций в ресурсы в нашей истории.Государственные и частные инвестиции будут способствовать стимулированию роста.
1. Паковочные цилиндры ударные в
Недавно опубликованные национальные счета выявили положительные признаки для экономики Австралии, но также свидетельствовали о том, что двигатель экономики еще не работает на полную мощность. И это несмотря на то, что Резервный банк Австралии (РБА) поддерживал рекордно низкие процентные ставки в течение всего этого года. Например, реальный ВВП вырос всего на 1,8% за год до июня — самый слабый результат со времен GFC.Это нелестное сравнение, учитывая серьезный ущерб, нанесенный кризисом.
Хотя долгожданный переход в экономике страны продолжится и в 2018 году, консенсус прогнозов рыночных экономистов указывает на рост реального ВВП всего на 2,7 процента в следующем году. Это будет ниже потенциальных темпов роста шестой год подряд, а это означает, что экономика снова не будет полностью использовать имеющиеся ресурсы, включая рабочую силу.
Хорошая новость заключается в том, что инвестиции компаний, не относящихся к ресурсному сектору, наконец увеличиваются, и Австралия продолжит извлекать выгоду из роста экспорта сырьевых товаров.
Западная Австралия и Квинсленд больше всего пострадали из-за падения инвестиций в горнодобывающую промышленность, в результате чего Новый Южный Уэльс и Виктория остаются наиболее эффективными регионами в 2017 году, а национальное игровое поле, вероятно, станет более ровным в 2018 году.
Между тем, государственные инвестиции должны стать еще более значительным положительным фактором роста благодаря сильному портфелю инфраструктурных программ местного, государственного и федерального правительства. Общие государственные инвестиции выросли на 15 процентов после поправки на инфляцию в течение года по июнь.По оценкам РБА, объем работ в сфере общественной инфраструктуры, которые еще предстоит выполнить в 2017 году, составит чуть менее шести процентов от номинального валового внутреннего продукта.
Уже есть признаки нехватки рабочей силы в таких областях, как машиностроение и строительство, из-за растущего спроса на эти навыки для создания общественных активов, включая дороги, железнодорожные пути и NBN.
2. Улучшение мировой активности
Растущая зависимость Австралии от более высоких объемов экспорта означает, что перспективы мировой экономики на 2018 год важны как никогда.И признаки хорошие. Активность в Китае, на который приходится треть товарного экспорта Австралии, стабилизировалась, хотя риски остаются, в частности, рекордно высокий (и все еще растущий) долг. А экономика Японии, на которую приходится 15 процентов экспорта Австралии, переживает предолимпийский строительный бум.
Австралия сегодня отправляет сравнительно небольшое количество экспортных товаров в США, Великобританию или Европу (см. Диаграмму слева), но эти крупные экономики по-прежнему задают тон глобальным условиям. Администрация Трампа по-прежнему намерена поднять экономику США в основном за счет снижения налогов и увеличения расходов на инфраструктуру.Это, скорее всего, означает возможный прорыв инфляции и рост процентных ставок, но тем временем должны быть лучшие экономические пастбища.
3. Задолженность домашних хозяйств: ключевая уязвимость
Не очень хорошая новость заключается в том, что инвестиции в жилищное строительство упадут. В этом году цикл жилищного строительства достиг пика, и есть явные свидетельства избытка предложения, особенно на восточном побережье, на рынках квартир в центре города. Вероятно падение цен, хотя стоимость на более широком рынке жилья, вероятно, продолжит расти, хотя и более скромно, чем раньше.Самая большая уязвимость экономики в следующем году будет у домашних хозяйств, которые вносят наибольший вклад в ВВП. Домохозяйства сталкиваются с идеальным штормом из-за самого слабого роста заработной платы за поколение, опасений по поводу отсутствия гарантий занятости, ослабления рынка жилья, роста цен на энергию, хрупкой уверенности и повышения процентных ставок. Многие домохозяйства уже в ответ сокращают дискреционные расходы, чтобы покрыть растущие расходы на предметы первой необходимости. Эта корректировка продолжится в 2018 году.
4. Повышение процентных ставок
На данный момент РБА уравновешивает отдельные слабые места в экономике с растущими рисками для финансовой стабильности, связанными с увеличением долга домохозяйств и возможными последствиями для банков.Большинство экономистов ожидают, что официальные процентные ставки вырастут примерно с середины 2018 года. Ставки по ипотечным кредитам сейчас растут, потому что банки отреагировали на рост стоимости офшорного финансирования.
Центральные банки в других частях мира, вероятно, начнут повышать процентные ставки в следующем году, поэтому РБА не будет противостоять глобальной тенденции. Федеральная резервная система США уже несколько раз повышала процентные ставки и объявила о планах сократить свой раздутый баланс. Центральный банк Канады также поднял процентные ставки, и Банк Англии, вероятно, не так сильно отстал.
5. Ожидайте неожиданного
В офшорах дальнейшая эскалация геополитической напряженности может подорвать и без того хрупкое доверие, и нельзя исключать шокирующие результаты в оспариваемом характере политики США. В конце концов, эксцессы в Китае могут исчезнуть, а в Европе переговоры по Brexit могут пойти не так, как надо. Стихийные бедствия были характерной чертой 2017 года — непредвиденными последствиями новых катастроф могут стать Черные лебеди 2018 года.
И не исключайте досрочных федеральных выборов и возможности смены правительства.Коалиция пользуется ничтожным преимуществом в парламенте. Выборы назначены не раньше 2019 года. Но мы узнали одну вещь — ожидать неожиданного от наших политических лидеров.
Стивен Уолтерс, главный экономист AICD
AICD регулярно проводит курсы и мероприятия для директоров, начинающих директоров и руководителей, посвященные вопросам корпоративного управления и передовой деловой практики. Щелкните здесь, чтобы увидеть наши предстоящие курсы в Западной Австралии.
Экономика США выросла на 2,9 процента в 2018 году, что чуть ниже целевого показателя Трампа: NPR
U.В прошлом году экономика ЮАР выросла на 2,9 процента, просто не достигнув целевого показателя президента Трампа в 3 процента. LM Otero / AP скрыть подпись
переключить подпись LM Otero / APЭкономика США выросла на 2,9 процента в прошлом году, просто не достигнув целевого показателя президента Трампа в 3 процента.
LM Otero / APОбновлено в 11:33 утра по восточноевропейскому времени
Экономика США выросла на твердые 2,6 процента в течение последних трех месяцев 2018 года, но темпы роста были значительно ниже, чем в начале года, заявило правительство в четверг.
В целом за 2018 год экономика выросла на 2,9 процента, что несколько ниже прогнозируемой администрацией Трампа цели в 3 процента.
«Экономика преодолела вершину горы, потеряв некоторую высоту в последнем квартале 2018 года, но она не собирается рушиться.Напротив, предстоящий полет выглядит вполне безопасным », — сказал экономист Сунг Вон Сон.
Цифры за четвертый квартал, которые были отложены на месяц из-за закрытия правительства, оказались выше, чем предсказывали многие экономисты. благодаря значительному увеличению инвестиций в бизнес, которые выросли на 6,2 процента в год.
Не видите рисунок выше? Кликните сюда.
Представители администрации Трампа говорят, что большие, чем ожидалось, цифры являются признаком успеха экономической программы президента.
«Президент Дональд Трамп стимулировал рост Америки такими темпами, которые, по мнению экспертов, были невозможны, приблизившись к 3% -ному росту реального ВВП в 2018 году», — говорится в заявлении министра торговли Уилбура Росс. «Программа« Америка прежде всего », которая ставит во главу угла рабочие места в Америке, американских рабочих и американскую промышленность, а не обременительное регулирование и несправедливые торговые сделки, оживила американскую экономику. Америка вернулась».
Экономисты отреагировали несколько сдержаннее.
«У.В конце концов, экономика С. была не так уж плоха в последние месяцы прошлого года. На самом деле, в целом это выглядело довольно неплохо », — говорит Марк Хэмрик, старший экономический аналитик Bankrate.com.
Тем не менее, цифры показывают явное замедление роста за год.
Экономика выросла на очень сильные 4,2 процента во втором квартале, что многие экономисты связывают с сокращением налогов в 2017 году.
Но после этого первоначального всплеска рост замедлился до 3,4% в третьем квартале, а затем продолжил замедляться в конце года.
Многие экономисты считают, что в 2019 году рост продолжит замедляться из-за слабости в Европе и уменьшения выгод от снижения налогов. Федеральная резервная система теперь ожидает роста на 2,3 процента в этом году.
Замедление роста предполагает, что чиновники ФРС могут и дальше проявлять терпение при принятии решения о повышении процентных ставок.
Мировое экономическое положение и перспективы: брифинг за ноябрь 2018 г., № 120
- Мировой рост, возможно, достиг пика
- Фирмы в США и Японии сталкиваются с ограниченными производственными мощностями
- Снижение производственной активности в развитых и развивающихся странах
Английский: PDF (198 кб)
Глобальные проблемыОпережающие индикаторы предполагают, что мировой рост, возможно, достиг пика
В 2016 году темпы роста мирового валового продукта упали до самого низкого уровня со времен мирового финансового кризиса, при этом 49 стран зарегистрировали снижение уровня дохода на душу населения.Впоследствии в мировой экономике наблюдался широкомасштабный подъем, и глобальный рост достиг 3,1 процента в 2017 году — самый быстрый темп с 2011 года. Улучшение в значительной степени было обусловлено ускорением роста в развитых странах, стабильными показателями в Восточной Азии и выходом из рецессии. в нескольких развивающихся странах и странах с переходной экономикой. Рост инвестиций составил основную часть восстановления в 2017 году, включая новые инвестиции в некоторые сырьевые секторы, поскольку мировые цены на сырьевые товары частично восстановились после резкого падения в 2014–2015 годах.
В 2018 году темпы роста мировой экономики сохранились, чему способствовало сильное увеличение бюджета в Соединенных Штатах Америки, которое в значительной степени компенсировало замедление роста в некоторых других крупных странах. Обзор глобальных экономических показателей, представленный ниже, свидетельствует о том, что глобальный экономический рост оставался стабильным, превышая 3 процента в годовом исчислении в течение первых 6–9 месяцев 2018 года. Однако ожидания в течение следующих 6–12 месяцев указывают на некоторое замедление в экономический импульс. Эти ожидания тесно связаны с повышенной неопределенностью, обусловленной как волатильностью финансовых рынков, так и неопределенностью глобальной экономической политики.В октябре на мировых финансовых рынках возобновились резкие колебания, что привело к крупным распродажам акций в нескольких крупных странах. Эти недавние события укрепляют ожидания того, что настроения инвесторов, вероятно, останутся крайне неустойчивыми в следующие несколько месяцев. Длительный период повышенной неопределенности может подорвать доверие домохозяйств и бизнеса, что отразится на инвестиционных решениях и потребительских расходах. В то же время несколько развитых стран сталкиваются с ограниченными возможностями, что может сдерживать краткосрочный рост.
Ежеквартальные оценки мирового валового продукта показывают, что мировая экономика росла в годовом исчислении на 3,4 процента во втором квартале 2018 года. Совпадающие индикаторы глобального экономического производства, то есть показатели, которые тесно связаны с экономической деятельностью в настоящее время период — указывает на устойчивый, хотя и несколько более умеренный, рост во второй половине года ( цифра 1 ). Например, исследование деловой уверенности Moody’s Analytics от 22 октября 2018 года, представляющее собой еженедельный обзор условий ведения бизнеса в мире, указывает на то, что «глобальные деловые настроения являются хорошими и согласуются с тем, что мировая экономика растет чуть выше своего потенциала.Продажи, ценообразование и найм стабильны ». Оценка текущей экономической ситуации в третьем квартале 2018 года, проведенная ifo World Economic Survey, в которой опрошено более 1200 экспертов из 120 стран, ухудшилась, но осталась на очень высоком уровне. Глобальные индексы уверенности потребителей и инвестиций Ipsos за октябрь 2018 года, в которых опрошено более 17 500 потребителей в 24 крупных странах, оставались стабильными на относительно высоком уровне.
Рисунок 1: Ежеквартальные оценки роста мирового валового продукта и совпадающие показатели
Но есть все больше признаков того, что мировой рост, возможно, достиг своего пика.Оценки роста мирового промышленного производства и торговли товарами с начала 2018 года снижались, особенно в торгово-интенсивных секторах капитальных и промежуточных товаров, что указывает на более слабые инвестиционные перспективы. Годовая динамика мирового промышленного производства с января составила в среднем всего 2,2 процента по сравнению с ростом на 3,5 процента в 2017 году. Рост мировой торговли товарами в среднем за 8 месяцев до августа составил 3,1 процента по сравнению с 4,6 процента в 2017 году.
Опережающие индикаторы экономической активности — то есть меры, которые указывают на экономические изменения в предстоящие периоды времени — предполагают, что в ближайшие кварталы ожидается замедление роста мировой экономики.Сводный опережающий индикатор ОЭСР для 36 членов ОЭСР плюс 6 крупных стран, не являющихся членами ОЭСР (Бразилия, Китай, Индия, Индонезия, Российская Федерация и Южная Африка), с конца 2017 года снизился. базовый набор эталонных рядов по конкретной стране, выбранных для корреляции с экономической активностью на шесть-девять месяцев вперед. К ним относятся, например, различные показатели экономического настроения и меры, связанные со строительной деятельностью, такие как количество выданных разрешений на строительство жилья; производственные показатели, такие как новые заказы или запасы запасов; индикаторы финансового рынка, такие как цены акций, доходность облигаций или спреды процентных ставок; показатели потребления домашних хозяйств, такие как регистрация автомобилей или розничные продажи; и показатели рынка труда, такие как наличие вакансий или сверхурочная работа.
Согласно исследованию деловой уверенности Moody’s Analytics, ожидания относительно условий ведения бизнеса и инвестиционных намерений в течение следующих шести месяцев ослабли. Индикаторы ожиданий от ifo World Economic Survey и Ipsos Global Consumer Confidence Index также указывают на некоторое снижение экономической активности в ближайшие месяцы.
Недавнее ухудшение ожиданий совпало с ростом экономической неопределенности, как с точки зрения нестабильности финансовых рынков, так и неопределенности глобальной экономической политики.Неуклонный рост неопределенности глобальной экономической политики в течение 2018 года во многом обусловлен ростом неопределенности в отношении торговой политики Соединенных Штатов, что отражает недавнее повышение тарифов и усиление напряженности в отношениях с основными торговыми партнерами. Вместе изменения индекса волатильности Cboe (VIX) и индекса неопределенности глобальной экономической политики могут объяснить почти половину изменений глобальных экономических ожиданий с 2014 года, как это отражено в элементе ожиданий в Обзоре мирового экономического положения ifo.
Развитые страны
США: появляются ограничения мощности
Индикаторы экономической уверенности и настроений в США близки к недавним историческим максимумам, отражая значительный рост рабочих мест, значительное снижение налогов на прибыль и бизнес и активную экономическую активность — в первых трех кварталах 2018 года валовой внутренний продукт (ВВП) составлял 2,8 на душу населения. цента выше, чем годом ранее. Однако появляется все больше свидетельств того, что фирмы сталкиваются с ограничениями производственных мощностей, которые будут сдерживать рост в ближайшие кварталы, несмотря на поддержку мер налогово-бюджетного стимулирования.Затраты на внутренние грузовые перевозки резко выросли — на 8,3% по сравнению с сентябрем 2018 года, — что отражает нехватку рабочей силы в секторе грузоперевозок и ограниченные возможности железнодорожного транспорта. Работодатели также продолжают сообщать о напряженности на рынках труда и трудностях с поиском других квалифицированных работников, включая высококвалифицированных инженеров, специалистов по финансам и продажам, строительных и производственных рабочих, а также ИТ-специалистов. По мере того как ограничения производственных мощностей ужесточаются, экономика будет полагаться на расширение импорта для удовлетворения спроса.Учитывая положительное влияние повышения тарифов на импортные цены, это усилит давление на внутренние цены. Давление на закупочные цены уже очевидно, особенно на строительные материалы и грузовые перевозки. Пока более высокие производственные затраты в основном покрываются фирмами, хотя инфляция потребительских цен с ноября 2017 года превысила 2 процента. При сохраняющихся ограничениях производственных мощностей можно ожидать, что большая часть затрат будет переложена на клиентов, что окажет повышательное давление. по потребительским ценам.
Япония: деловые настроения остаются сильными, несмотря на умеренное ухудшение
Последнее исследование Tankan, экономическое исследование японских предприятий, проведенное Банком Японии, показывает умеренное снижение настроений в деловых кругах, которое, тем не менее, остается в целом сильным. Индекс диффузии деловых настроений для крупных предприятий снизился до 21 в третьем квартале с 22 в предыдущем квартале. Настроения в отношении инвестиций в основной капитал, особенно исследований и разработок, были устойчивыми, в то время как подавляющее большинство предприятий сообщали о повышении цен на производственные ресурсы, в основном из-за более высоких цен на нефть.Обзор также указывает на нехватку рабочей силы, а также на чрезвычайно высокую загрузку производственного оборудования. Хотя экономика близка к мощности, инфляционное давление остается слабым. Уровень потребительской инфляции в сентябре составил 1,2 процента; но без учета продуктов питания и энергоносителей уровень базовой инфляции сохранился на уровне 0,4 процента, что ниже среднего показателя 2016 года, составляющего 0,6 процента.
Европа: Исследование делового климата IFO указывает на сильные условия с возможным ослаблением.
Вероятно, самый популярный ведущий индекс в Европе — это индекс делового климата IFO для Германии.Индекс публикуется ежемесячно институтом IFO и основан на опросе около 9000 компаний в сфере производства, услуг, торговли и строительства. Общий индекс делового климата состоит из двух компонентов: ситуации и ожиданий. Это означает, что опрошенным компаниям предлагается оценить текущую бизнес-ситуацию как «хорошую», «удовлетворительную» или «плохую» и заявить о своих ожиданиях на следующие 6 месяцев как «более благоприятные», «неизменные» или «менее благоприятные». ». Общий индекс делового климата и двухкомпонентные индексы затем выводятся из баланса ответов, что означает разницу между процентами ответов «хорошо» и «плохо» для той части ситуации и «более благоприятной» и «менее благоприятной» для данной части. часть ожидания.Существует множество способов анализа индекса и его компонентов с точки зрения их уровней, изменений и комбинаций друг с другом, например, сопоставление различных комбинаций с разными фазами бизнес-цикла. При простой оценке, самые последние данные индекса показывают компонент ситуации на уровне 105,9, в то время как значение ожиданий составляет 99,8. Это указывает на то, что в очень стабильной текущей экономической ситуации, отмеченной ограниченными мощностями в некоторых частях региона, компании ожидают ухудшения условий в ближайшем будущем.Это может быть отражением ряда факторов, в том числе роста напряженности в мировой торговле, неопределенности, связанной с надвигающимся выходом Соединенного Королевства из Европейского союза (ЕС), и разногласий по поводу финансовой ситуации и политической позиции Италии.
Для стран Центральной Европы прогнозные индикаторы указывают на замедление темпов роста к концу года, поскольку торговая напряженность между США и ЕС негативно сказывается на перспективах автомобильной промышленности региона.В сентябре как чешский, так и польский производственные секторы росли одними из самых низких темпов за два года; Рост промышленного производства также замедлился в Венгрии и Словакии. В Чешской Республике уровень новых производственных заказов упал до двухлетнего минимума, а общий индекс менеджеров по закупкам (PMI) находится на самом низком уровне с ноября 2016 года. В Польше индекс PMI также достиг 23-месячного минимума. 50,5 пункта в сентябре, так как количество новых заказов сократилось впервые с октября 2016 года.
Страны с переходной экономикой
Содружество Независимых Государств: некоторое улучшение индекса деловой активности в России, но ослабление доверия потребителей
В Содружестве Независимых Государств (СНГ) в производственном секторе России в сентябре произошла стабилизация после четырех последовательных месяцев спада. Как объем производства, так и новые заказы в секторе возобновили рост, при этом новые зарубежные заказы увеличиваются самыми быстрыми темпами с апреля. Между тем активность в секторе услуг заметно усилилась на фоне высокого клиентского спроса.Однако неблагоприятная динамика обменного курса, наблюдаемая с августа, спровоцировала рост инфляции цен производителей в сентябре из-за более высокой стоимости импортируемых ресурсов, что вызвало ужесточение денежно-кредитной политики центральным банком. К концу года объем промышленного производства, вероятно, замедлится, поскольку завершаются крупные инфраструктурные проекты, в том числе связанные с чемпионатом мира по футболу FIFA 2018. Фондовый рынок, достигнув рекордных максимумов в сентябре, несмотря на условия внешних санкций, вернулся к своей среднесрочной тенденции.Потребительская активность ослабевает. Несмотря на то, что безработица достигла нового низкого уровня в 4,5 процента в сентябре, и продолжающийся рост реальной заработной платы, розничная торговля выросла всего на 2,2 процента. Есть признаки того, что приверженность правительства бюджетному правилу и неопределенность, связанная с масштабами санкций Соединенных Штатов, вызвали увеличение нормы сбережений домашних хозяйств.
В Юго-Восточной Европе экономика Албании резко выросла в первой половине 2018 года, увеличившись более чем на 4 процента.Тем не менее, индикатор экономической уверенности, оставаясь выше своего долгосрочного среднего значения, снижался как во втором, так и в третьем кварталах, отражая снижение как деловой, так и потребительской уверенности. Падение индекса деловой уверенности было повсеместным, что сказалось на строительстве, промышленности и сфере услуг. Одновременно с этим к концу года экономика, скорее всего, остынет.
Развивающиеся страны
Африка: крупнейшие экономики пытаются вырасти
Две крупнейшие экономики Африки борются за рекордные темпы роста в этом и следующем году.В Нигерии объем производства постепенно увеличивался после рецессии 2016 года. Благодаря более высоким ценам на нефть и умеренному росту ненефтяного сектора во втором квартале 2018 года экономика выросла на 1,5 процента в годовом исчислении, по сравнению с 2-процентным ростом. в предыдущем периоде. В перспективе рост реального ВВП должен оставаться вялым, так как экономика по-прежнему находится под угрозой структурных проблем с разрушительным сезоном выборов в феврале 2019 года. Тем не менее, при поддержке повышения цен на сырую нефть и лучшего доступа к иностранной валюте, рост, по прогнозам, в 2018 году немного вырастет. –2019.Индексы PMI как в производственном секторе, так и в сфере услуг указывают на растущую активность. Деловое доверие находится на уровне, аналогичном тому, который был до обвала цен на сырьевые товары. Инфляция закупочных цен достигла 12-месячного минимума и ниже долгосрочного среднего значения. Заметное замедление месячных темпов инфляции предполагает, что в ближайшие месяцы ценовое давление должно еще больше снизиться. Добыча сырой нефти растет с июня. Тем не менее, он остается ниже уровней, наблюдавшихся до обвала цен на нефть в 2014/15 году, и проблемы безопасности при добыче нефти остаются риском.Кроме того, неопределенность в отношении выборов может повлиять на активность в ближайшем будущем.
Экономика Южной Африки сократилась на 2,6 процента в годовом исчислении с учетом сезонных колебаний в первом квартале 2018 года и еще на 0,7 процента во втором квартале 2018 года. «Технический спад». Показатели роста были частично искажены сельским и лесным хозяйством из-за нестабильной погоды в прошлом году; тем не менее, ухудшение состояния экономики Южной Африки носит широко распространенный характер.После улучшений в первой половине 2018 года индекс PMI упал в сентябре до минимума 2017 года, возобновив тенденцию к снижению, наблюдаемую с 2010 года. Южноафриканский ранд обесценился на 25 процентов по отношению к доллару в 2018 году, что усилило инфляционное давление. В октябре Казначейство снизило вдвое прогноз роста ВВП на 2018 год до 0,7 процента по сравнению с 1,5 процента в феврале. Краткосрочные индикаторы указывают на слабую активность в третьем квартале, в то время как неопределенность в отношении продолжающейся национализации центрального банка и предложений по земельной реформе оказала давление на настроения деловых кругов, предполагая, что в ближайшее время ожидается дальнейшее снижение прогнозов.
Восточная Азия: усиление внешних препятствий может замедлить рост торговли в регионе
На фоне усиления внешних встречных ветров недавние индикаторы указывают на замедление роста в некоторых крупных странах Восточной Азии. В третьем квартале 2018 года рост ВВП Китая снизился до 6,5 процента из-за замедления темпов роста промышленного производства и инвестиций в основной капитал. Хотя показатели экспорта остались стабильными, есть признаки того, что введение тарифов может оказать более существенное влияние на китайскую экономику в ближайшие месяцы.В сентябре индекс деловой активности в производственной сфере Китая снизился на фоне снижения новых экспортных заказов и деловой уверенности. Индекс занятости в обрабатывающей промышленности также сократился, указывая на то, что больше фирм увольняли рабочих, чем нанимали. Между тем, постоянно высокая волатильность и неопределенность фондового рынка могут ослабить настроения, сказавшись на потребительских расходах и инвестициях, хотя недавние потери на фондовом рынке вряд ли приведут к значительным негативным последствиям для благосостояния, учитывая, что участие домашних хозяйств на финансовых рынках относительно ограничено.
Для нескольких других экономик региона опережающие индикаторы указывают на более медленную торговую активность в будущем. В сентябре новые экспортные заказы сократились в Индонезии, Республике Корея, на Филиппинах и в китайской провинции Тайвань. Дальнейшая эскалация торговой напряженности между США и Китаем может серьезно подорвать глобальные и региональные сети создания добавленной стоимости, что окажет неблагоприятное воздействие на торговлю в регионе.
Южная Азия: восстановление роста в Шри-Ланке происходит медленнее, чем предполагалось ранее
В 2017 году в экономике Шри-Ланки наблюдалось заметное замедление роста ВВП в 3 раза.3 процента. В 2018 году рост ВВП постепенно восстанавливается из-за восстановления сельскохозяйственного сектора после серьезных погодных сбоев в предыдущем году. Тем не менее, темпы восстановления были медленнее, чем ожидалось, в частности, из-за слабых показателей инвестиционного спроса. В 2018 году рост ВВП, по оценкам, останется ниже 4,0 процента. Несколько краткосрочных индикаторов указывают на более мягкий путь, прежде чем экономика сможет возобновить свой потенциальный рост, превышающий 5,0 процента. Например, производственный PMI демонстрировал видимую тенденцию к снижению в течение 2018 года.В сентябре индекс показал самый слабый рост с апреля прошлого года. Кроме того, фондовый рынок также неуклонно ухудшался. В начале октября индекс Colombo All-Share Index, который отслеживает все листинговые компании, упал до самого низкого уровня за более чем четыре года. Кроме того, недавние политические потрясения, вероятно, еще больше повлияют на настроения деловых кругов и в то же время создадут трудности в проведении реформ. На этом фоне прогнозируется, что в ближайшем будущем экономическая активность в Шри-Ланке останется ниже своего потенциала.
Между тем, экономические перспективы в Индии остаются благоприятными, чему способствуют устойчивое частное потребление, постепенно более благоприятная фискальная позиция и выгоды от предыдущих реформ. Во втором квартале 2018 года экономика Индии выросла на 8,2 процента в годовом исчислении — самый высокий темп с первого квартала 2016 года — после роста на 7,7 процента в первом квартале. Недавняя динамика краткосрочных опережающих экономических индикаторов подтверждает этот позитивный прогноз. С середины 2017 года индексы делового доверия неуклонно росли, достигнув рекордных значений во втором квартале 2018 года.Несмотря на большую волатильность, индексы PMI также имели тенденцию к укреплению в течение 2018 года. В этом контексте прогнозируется, что в ближайшем будущем индийская экономика продолжит расти с ежегодными темпами около 7,5%.
Западная Азия: экономические показатели указывают на серьезные вызовы впереди
15 октября был открыт пограничный переход Джабер-Насиб между Иорданией и Сирией. Закрытый с апреля 2015 года из-за усиления вооруженного насилия, открытие пункта пересечения границы позволяет странам региона возобновить сухопутную торговлю через Иорданию.Многие ожидали, что это поддержит более активную экономическую активность в регионе. Однако реакция финансового рынка на эту новость была сдержанной, что отражает сложную экономическую реальность. Индекс фондового рынка Damascus Security Exchange (DSE) на следующий день вырос всего на 0,5%. Индекс DSE вырос на 93% в период с сентября 2017 года по март 2018 года. Однако с марта индекс DSE оставался в диапазоне от 5500 до 6400 без каких-либо признаков дальнейшего скачка.Репрезентативные фондовые индексы Иордании (Общий индекс Амманской фондовой биржи) и Ливана (Фондовый индекс BLOM) продолжили недавнюю тенденцию к снижению. И Ливан, и Иордания испытывают отягощение из-за срочно необходимых структурных фискальных корректировок, которые затрудняют перспективы роста на фоне растущей потребительской инфляции. Более того, несмотря на стабилизацию обменного курса, сирийская экономика по-прежнему сталкивается с серьезными валютными ограничениями. Активизация восстановительных работ в Сирии может быстро ухудшить состояние платежного баланса, если не будут отменены экономические санкции.
Латинская Америка и Карибский бассейн: Аргентина движется к глубокой рецессии, Бразилия переживает более медленный, чем ожидалось, восстановление
Восстановление экономики Латинской Америки остановилось из-за ослабления активности в некоторых из крупнейших стран региона. Последние данные указывают на то, что Аргентина движется к глубокой рецессии. Промышленное производство сократилось на 5,6% в годовом исчислении в августе после спада на 5,7% в июле. Хотя продажи на внутреннем рынке резко упали, спад был несколько смягчен улучшением показателей экспортных секторов.Экспорт был поддержан ослаблением песо и ростом спроса на говядину со стороны Китая, который стремится заменить импорт из Соединенных Штатов в условиях продолжающегося торгового конфликта. Индикаторы делового и потребительского доверия в Аргентине также значительно ухудшились за последние месяцы. Поскольку в сентябре инфляция в годовом исчислении достигла 40,5 процента, доверие потребителей упало до самого низкого уровня за более чем четыре года. Учитывая заметное снижение покупательной способности домашних хозяйств и жесткую программу жесткой бюджетной экономии, прогнозируется снижение ВВП Аргентины как в 2018, так и в 2019 году.
В Бразилии промышленное производство выросло всего на 2 процента в августе по сравнению с прошлым годом. Некоторые опережающие индикаторы снизились за последние месяцы, а экономическая неопределенность остается высокой. Вдобавок, когда инфляционное давление начало нарастать, центральный банк намекнул на возможное повышение процентных ставок. В результате Бразилия, вероятно, продолжит медленно восстанавливаться после глубокой рецессии 2014–2016 годов.
Последние данные о промышленном производстве и деловой уверенности в Чили и Перу свидетельствуют о том, что экономическая активность замедляется после бурного роста в первой половине 2018 года.