12. Минимальное количество учредителей ООО 5 10 (*ответ к тесту*) 1
12. Минимальное количество учредителей ООО5
10
(*ответ к тесту*) 1
2
13. За унитарным предприятием имущество закрепляется
передается по договору аренды
на праве собственности
(*ответ к тесту*) на праве хозяйственного ведения или оперативного управления
14. Что из ниже перечисленного не является особенностью предпринимательской деятельности
предпринимательство — это одна из организационно-правовых форм предприятий
предпринимательство — это процесс создания чего-то нового, вечный поиск улучшения своего положения, форм и методов развития
предпринимательство — это неотъемлемая часть хозяйственной деятельности предприятий
15. Сколько участников может состоять в ОАО
2 участника
Не менее 5
(*ответ к тесту*) Любое
Не более 50
1. По формам собственности предприятия различают
государственные, национальные, частные предприятия
производственные кооперативы, унитарные предприятия, акционерные общества
2. Что представляет собой акция в экономическом смысле
ценная бумага, свидетельствующая об обязательстве компании возвратить владельцу предоставленные ей средства (вкл. процент) с указанием конкретной даты
письменное обязательство акционера о периодических вкладах в имущество общества
(*ответ к тесту*) ценная бумага, свидетельствующая о внесении ее владельцам вклад в капитал акционерного общества и
дающая право на участие в его прибылях
3. Что из ниже перечисленного не является характерной чертой предпринимательской деятельности
самостоятельность и независимость хозяйствующих субъектов, действующих в рамках правовых норм
экономическая заинтересованность, преследующая цель получение прибыли
Ответов: 1 | Категория вопроса: Экономические дисциплины
Профиль инвестора ferrosplav | Тинькофф Инвестиции Пульс
Добрый вечер, Уважаемые акционеры $CNK Вот уже 6 медвежья неделя, испытавет наше терпение на прочность… Но терпеливость и холодный рассудок — главные спутники разумного инвестора. Освежаем память… 1. Банкротство. Дебит компании превышает кредит на сумму практически 1млрд$, с учетом 500млн $ наличными на счете+ выпущенные облигации на сумму 400млн$ с возможностью обмена на акции в 2021г. О банкротстве и речи быть не может. Стратегический запас внушительный. Компания работает, премьеры есть! — значит живет на оборотные средства, а не проедает накопленные. И это самое главное, так как долговая нагрузка не растет, от слова совсем, а подушка безопасности в сейфе, на сегодняшний день. 2. Выручка и прибыль в третьем квартале. Премьеры, хоть и второсортные выходят, кассу не значительно, но наполняют. Блокбастеров нет, но компания и не ставит заоблачных задач по выполнению плана. План на 3 квартал 2020г: -1,28$ прибыль на акцию. +108млн. $ выручка Для сравнения возьмём план за тот же квартал 2019г: +0,49$ прибыль на акцию. +807млн. $ выручка. Планируемую выручку за 3 квартал заявили в 8 раз меньше, чем в 2019г. Выполнимо? Более чем! 3. Премьеры. 1. Довод — Роберт Паттинсон, Джон Вашингтон. 2. Дедушка не легкого поведения — Роберт Де Ниро. 3. Честный вор — Лиам Нисон. Список не полный, ставку делаю на известных актеров и основной денежный поток с этих премьер. 4. Основные двигатели роста акций. 1. Выполнить/перевыполнить план. 2. Пакет помощи в условиях эпидемии. 3. «Зомбо-вакцина» для населения. 4. Релиз к/ф Чудо-Женщина. Если будут выполнены хотя бы 2 пункта из 4, внушительный рост акции не избежен уже в этом году. Спекулянты подхватят, нагреться все хотят. Спекулянты — народ безумный, толкать могут долго. Но главный и первоочередной пункт который даст хороший толчок — выполнить план по сбору средств. Так что, Господа, банкротсва не бойтесь. Компания более чем устойчивая, и чувствует себя лучше конкурентов. Продолжает строительство дополнительных залов в США, подписывает беспрецедентный 5 летний контракт в сумме более 5млдр $ на поставку оборудования для кинозалов в ближайшие 5 лет. Творчески подходит к привлечению зрителей в свои кинозалы. Любой кризис открывает новые горизонты. Конкуренты уходят с рынка, сильнейшие выживают и наращивают позиции в своем сегменте. Хаос — порождает развитие. Всем удачи, терпения и маржинальных сделок.20. ПОНЯТИЕ АКЦИИ. АКЦИЯ КАК ФОРМА СУЩЕСТВОВАНИЯ УСТАВНОГО КАПИТАЛА . Рынок ценных бумаг: Шпаргалка
В юридическом смысле акция есть ценная бумага, на определенное количество которой разделяется уставный капитал коммерческой организации и из номинальной стоимости которой этот же капитал складывается. Краткое юридическое определение акции может быть следующим: акция – это ценная бумага, представляющая собой единичную часть уставного капитала хозяйственного общества по количеству и по стоимости; или совсем кратко: акция – это ценная бумага как часть (доля) уставного капитала.
Акция есть юридическая форма существования уставного капитала акционерного общества вне его, т. е. на рынке, или, выражаясь иначе, акция – просто фиктивный уставный капитал. Эта ее фиктивность состоит в том, что акция лишь по определению, или идеально, есть часть уставного капитала, но «физически», или по своей материальной форме существования, она совершенно не является уставным капиталом, а представляет собой самостоятельную или абсолютно другую материальную форму его существования.
Уставный капитал есть юридический капитал, который был сформирован, как только акции были размещены на рынке, независимо от реального поступления оплаты за них. Только собственный капитал акционерного общества есть капитал, который был отчужден инвесторами (акционерами). Его количественное (бухгалтерское) деление на уставный и дополнительный капитал лишь затушевывает принципиальное различие между ним как функциональным и уставным капиталом как чисто юридическим капиталом. В конце концов, даже если организация полностью истратит свой собственный капитал, она не лишится при этом своего уставного капитала, ибо он не есть тот капитал, который можно истратить. Уставный капитал есть юридический, т. е. абстрактный, капитал на рынке, а не капитал, который увеличивается или уменьшается в результате проведения любой рыночной операции. Пока есть юридическое лицо, существует и его уставный капитал.
Получается, что когда акция как внешняя (рыночная) форма существования уставного капитала выступает инструментом отчуждения капитала инвестора в пользу акционерного общества, она уже является не частицей этого уставного (юридического) капитала, а выразителем всего собственного (т. е. как привлеченного от своих акционеров) капитала акционерного общества. В результате акция становится рефлексией (приближенным отражением) всего капитала, принадлежащего акционерному обществу, т. е. фиктивным капиталом как абстрактным капиталом, но уже в экономическом, а не только в юридическом смысле.
Федеральная Площадка информационных технологий России
Результаты открытого российско-германского конкурса были объявлены в сентябре на торжественной Церемонии закрытия Российско-германского года научно-образовательных партнерств 2018–2020 гг. Перекрёстный Год проходил под патронатом Министров иностранных дел Российской Федерации и Федеративной Республики Германия, при поддержке Минобрнауки России.
В рамках Перекрестного Года состоялся интенсивный диалог между академическим и вузовским сообществами, популяризация программ поддержки молодых ученых двух стран в сфере высшего образования и российско-германских научно-исследовательских проектов.
«Мы присутствуем на знаменательном событии – закрытии перекрестного года академических партнерств, который проводился между Германией и Россией под патронатом двух министерств иностранных дел при активной роли службы академического обмена ФРГ и Германского Дома науки и инноваций в Москве. Это два года совместной очень интересной, живой научной и образовательной работы, которые показали, что мы опираемся на глубокие традиции. Приветствуя наших немецких коллег в здании Германской академии наук, нельзя не вспомнить, что и Российская Академия наук создавалась вместе с немецкими учеными.
Информационный ресурс был разработан и запущен на двух языках координаторами Года — Национальным исследовательским технологическим университетом «МИСиС» и Германской службой академических обменов (DAAD) совместно с Германским домом науки и инноваций (DWIH) в Москве. Портал отражает интенсивный диалог представителей вузов и научных кругов, освещая примеры, проекты и личные впечатления от сотрудничества между академическим и вузовским сообществами двух стран. Важной функцией портала является популяризация программ поддержки молодых ученых в сфере высшего образования двух стран, а также российско-германских научно-исследовательских проектов с участием молодых ученых из России и Германии.
На сайте зарегистрированы 154 организаций. Из них 67 – российских и 87 германских. За период работы сайта более 3,5 тысячи человек ознакомились с информацией, опубликованной на информационном портале. География посещений обширна – Москва, Санкт-Петербург, Саратов, Новосибирск, Иркутск, Екатеринбург, Казань, Краснодар, Томск, Красноярск, Тюмень, Нижний Новгород, Пермь, Кемерово, Владивосток, Архангельск и другие города России. Помимо российских городов сайт посещают жители Германии, Финляндии, Италии, Ирландии, США, Нидерланды и Франция.
«Международная солидарность является, в том числе, и задачей науки, научного сообщества. Корни российско-германского сотрудничества глубоки, оно пережило кризисные времена и преодолело различные проблемы, и именно ученые во многом способствовали этому», – подчеркнул, выступая на Церемонии закрытия Года, Андреас Гёрген, директор Департамента культуры и коммуникации Федерального министерства иностранных дел ФРГ.
Участники дискуссии «Диалог в науке и образовании: перспективы российско-германского сотрудничества» обсудили выстраивание дальнейшего взаимодействия в условиях пандемии коронавируса. Российская и германская сторона пришли к выводу, что научную коллаборацию можно продолжить онлайн, но межкультурный опыт доверия невозможно создать виртуально, поэтому в этот сложный период необходимо сохранить основу доверия между Россией и Германией.
Первый вице-директор Объединенного института ядерных исследований (г.Дубна), спецпредставитель Минобрнауки России по вопросам научной, научно-технической и научно-образовательной политики, вопросам взаимодействия с РАН, а также вопросам международного научно-технического сотрудничества Григорий Трубников подчеркнул, что Перекрёстный Год закрывается формально, его задачей было придать ускорение тому сотрудничеству, которое исторически сложилось между учеными двух стран, и взаимодействие научных кругов двух стран будет продолжаться с еще большей интенсивностью. Для уменьшения количества административных процедур в процессе научного сотрудничества Григорий Трубников предложил ввести паспорт ученого для исследователей России и Германии. Эта инициатива была поддержана немецкой стороной.
«Россия и Германия не просто гордятся научным сотрудничеством прошлых лет, и не только осуществляют совместные проекты в настоящем, мы все время говорим о будущем. Руководители наших стран подписывают документы с реализацией на десятки лет вперед, это и поддержка академических обменов, и создание крупной совместной исследовательской инфраструктуры, то есть выстраивание условий для безбарьерного обмена интеллектуальным потенциалом получает политическую поддержку. И наши государства должны быть уверены, что наука будет совместными усилиями быстро реагировать на глобальные вызовы. Наука должна давать ответы на задачи государств, и противодействие пандемии коронавируса – одна из таких задач», — подчеркнул Григорий Трубников.
Также было отмечено, что большие перспективы у научного сотрудничества двух стран в космосе и в глубинах океана. Россия и Германия имеют хорошие шансы быть здесь лидерами. Так, прозвучало предложение о проведении двустороннего конкурса совместных экспериментов на международной космической станции для совместного освоения околоземного пространства.
Все новости
Сергей Катырин: Поддержка российского несырьевого экспорта и защита интересов наших экспортеров – одна из важнейших задач ТПП РФ
Поддержка российского несырьевого экспорта и защита интересов наших экспортеров – одна из важнейших задач ТПП РФ. Об этом говорил на Международном экспортном форуме «Сделано в России», который состоялся сегодня в Центре международной торговли на Краснопресненской набережной, Президент ТПП РФ Сергей Катырин. В нем приняла участие представительная делегация ТПП РФ, а также Международного коммерческого арбитражного суда и Морской арбитражной комиссии, функционирующих при Палате. «Сделано в России» для организатора форума – Российского экспортного центра (РЭЦ) – главное мероприятие года в сфере экспорта. По словам гендиректора АО «РЭЦ» Вероники Никишиной, форум, проходящий в гибридном формате, – это уникальная международная площадка для обсуждения актуальных вопросов экспортной деятельности и выработки практических решений для наращивания поставок российских товаров и услуг за рубеж. Основными темами обсуждения стали вопросы влияния экспорта на экономическое развитие регионов, в том числе применения инструментов господдержки, развития российского несырьевого неэнергетического экспорта в постковидный период, расширения логистических коридоров, инновационного сотрудничества, а также будущее российского экспорта и его место в глобальном рынке, опыт производства «зеленой» продукции и ее поставки на рынки третьих стран. В рамках форума прошла церемония награждения лауреатов и дипломантов Всероссийского конкурса в области международной кооперации и экспорта «Экспортер года», в которой принял участие Президент ТПП РФ. Он тепло приветствовал победителей, подчеркнув важность того факта, что почти восемьдесят процентов участников конкурса – это представители малого и среднего бизнеса. Экспортерам было вдвойне непросто работать – кроме пандемии, им серьезно мешали еще и санкции. Но результаты роста российского несырьевого экспорта в последнее время впечатляют. В этом году показатели могут оказаться рекордными, заключил Сергей Катырин. Всероссийский конкурс «Экспортер года» проводится АО «РЭЦ» ежегодно в соответствии с постановлением Правительства РФ. Заявки на участие подали 1830 компаний, из них 79 процентов – это субъекты малого и среднего предпринимательства, 21 – крупного бизнеса. В финале приняли участие 79 экспортеров, из них 35 компаний стали лауреатами (1-е место) и дипломантами (2-е и 3-е места) федерального этапа. На форуме состоялся также очень важный и для начинающих, и для уже опытных российских экспортеров вебинар по мерам государственной поддержки, оказываемых АО «РЭЦ». Это был подробный рассказ о существующих мерах поддержки экспорта, особенностях их использования. Поддержка российского несырьевого экспорта – один из приоритетов экономической политики РФ, и по этому направлению РЭЦ является агентом правительства страны. РЭЦ постоянно совершенствует и дорабатывает портфель мер государственной поддержки экспортеров. На 2022 год запланировано расширение количества инструментов поддержки, значительное увеличение бюджетных ассигнований, что предполагает вовлечение более широкого круга экспортеров, охваченных мерами государственной поддержки. Об этом, о требованиях к тем, кто пользуется господдержкой, об отчетности рассказали эксперты РЭЦ, ответив также на многочисленные вопросы. Президент ТПП РФ Сергей Катырин и вице-президент ТПП РФ Вадим Чубаров приняли участие в центральном событии форума – пленарной сессии «2030 – уже завтра. Что делать?». В пленарной сессии участвовал глава Правительства РФ Михаил Мишустин. Большой интерес вызвала сессия «Международный коммерческий арбитражный суд и Морская арбитражная комиссия при ТПП России как механизмы защиты прав российских экспортеров», которую модерировал Сергей Катырин. Во вступительном слове он подчеркнул, что международный коммерческий арбитраж – это наиболее эффективный способ разрешения споров в сфере внешнеэкономической деятельности, что, в частности, обусловлено возможностью выбора сторонами высококвалифицированных арбитров, конфиденциальностью арбитража, гибкой процедурой разрешения споров, возможностью исполнения арбитражных решений в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией в более чем 160 странах. Именно развитие арбитража является одним из основных направлений деятельности ТПП РФ. Этой работой Палата занимается уже 90 лет. При ТПП РФ действуют ведущие в нашей стране и мире арбитражные учреждения – Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) и Морская арбитражная комиссия (МАК). МКАС ежегодно разрешает несколько сотен международных коммерческих споров с участием компаний из 50-60 стран. Это заметно превышает аналогичные показатели большинства международных арбитражных центров, включая Лондонский международный третейский суд и Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма. Пул арбитров МКАС включает более 300 специалистов из 25 стран. Иностранные арбитры входят в состав Президиума МКАС. МАК – это специализированное арбитражное учреждение по разрешению любых гражданско-правовых споров, связанных с торговым мореплаванием. Комиссией накоплен значительный опыт по рассмотрению споров в этой сфере. За время своей работы МАК рассмотрел более 4,5 тыс. дел. Сегодня во исполнение поручения руководства страны Палата проводит большую работу по развитию региональной сети отделений МКАС и МАК, их образовано уже 22, особо подчеркнул Сергей Катырин. Глава Палаты, приглашая участников сессии к дискуссии, особо подчеркнул, что МКАС и МАК способны гарантировать российским экспортерам независимое и профессиональное разрешение международных коммерческих споров, в том числе в условиях международных санкций. Это очень важно, отметил Сергей Катырин, особенно для малого и среднего бизнеса, которому порой элементарно не хватает денег для поездки в тот же Стокгольм, на оплату переводчиков и другие оплаты, которые в России в разы ниже. По теме «Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП России как механизм защиты прав российских экспортеров выступил вице-президент ТПП РФ Вадим Чубаров. Об истории создания МАК, о деятельности комиссии на современном этапе по защите прав российских экспортеров, особых полномочиях председателя МАК, которые могут представлять интерес для российских экспортеров, подробно рассказал Алексей Костин, возглавляющий уже много лет МКАС и МАК. Об актуальных вопросах, связанных с разрешением споров в практике Российского экспортного центра, сообщили вице-президент РЭЦ по правовым вопросам Иван Гудков и директор по правовому сопровождению административно-хозяйственной деятельности и судебной работы РЭЦ Сергей Селиверстов. РЭЦ в рамках цифровой платформы «Мой экспорт» предоставляет российским экспортерам юридические услуги по анализу внешнеторгового контракта и дает консультации по структуре внешнеторговых сделок. Представители Центра считают, что правильно поступают те наши экспортеры, которые включают в контракт такие российские арбитражные центры по рассмотрению споров, как МКАС и МАК. На сессии с интересной информацией выступили Дмитрий Маренков, арбитр МКАС и практикующий юрист в Германии (он говорил о практике приведения в исполнение решений МКАС за рубежом, в том числе в Германии – основным торговым партнером России в Европе, германские компании являются европейскими лидерами по количеству обращений в МКАС за разрешением споров) и советник президента ПАО «Транснефть», заместитель председателя Правления Ассоциации юристов России Жунус Джакупов (речь шла о практике обращений российских компаний в МКАС, о преимуществах разрешения споров в МКАС с точки зрения представителя бизнеса). Итоги сессии подвел Президент ТПП РФ Сергей Катырин. Пресс-служба ТПП РФ, А.Бондарь
Андрей Ковалев. Свободное время — Новости
Конечно, это был совсем не простой подарок. Звездочетов тогда последовательно выстраивал мифологические, но удивительно похожие на СССР миры. А Филиппов почти в каждую свою картину или инсталляцию вставлял двуглавого орла. И его дружеское подношение в виде триколора было частью долгих споров и дискуссий, которые художники вели на кухнях и в мастерских. Но в 1991-м эта потаенная мифология была интегрирована в бурную социальную реальность эпохи перемен. Фрагмент чисто художественного проекта материализовался в новой официальной государственной символике.
На свежем воздухе
Так началась новая эпоха. С изрядной долей ностальгии художник Георгий Литичевский недавно вспоминал: «Для страны это были “лихие девяностые”, а для искусства — совершенно нелихие. В любом случае, если девяностые для многих людей были трудным, неоднозначным временем, то для художников — временем счастливым». Конечно, речь идет не только об экономическом аспекте: мастерам искусств дышалось легко, было интересно и весело.
Что же касается денег, то они у художников водились только в самом начале десятилетия. Все началось во второй половине восьмидесятых, когда случился так называемый русский бум. Тогда наступил полный хаос: художники сами выступали в роли дилеров и агентов, сами искали и находили покупателей, сами проводили все сделки. Своего пика «русский бум» достиг после знаменитого московского аукциона Sotheby’s 1988 года — тогда художественные трофеи перестройки, по легенде, вывозили прямо из мастерских целыми туристическими автобусами. Уже в начале девяностых интерес иностранных покупателей понемногу иссяк, в выигрыше остались только художники старшего поколения, да и то лишь те из них, кто сумел закрепить свое положение на западном рынке.
Увы, у нас в стране в девяностые оказалось мало рисковых людей, которые бы сделали правильные ставки и покупали бы это слишком сложное и часто даже отталкивающее искусство. А те, кто хотел что-то покупать, но по разным причинам воздержался, — те потом, наверное, сильно пожалели. Уже в середине двухтысячных почти все осознали, что имели дело с новыми классиками. Но было уже поздно, атмосферу Belle Epoque (такой эпохой с исторической дистанции теперь видятся художественные девяностые) уже не вернешь. Художники, конечно, все живы и здоровы, выписывают свои собственные сложные траектории, однако почему-то особенно ценятся их вещи, сделанные именно в то прекрасное и бурное десятилетие.
Движение многостаночников и волатильность в искусстве
Времена были поистине баснословные — некоторые стартапы, говоря современным языком, обходились или совсем небольшими деньгами или вообще существовали при полном коммунизме. Подвешенное состояние рынка приводило к удивительному феномену: немногочисленные еще галеристы были твердо убеждены, что делают одно общее дело, поэтому без всяких колебаний отправляли редких клиентов в дружественные галереи, которые они самым странным образом еще не ощущали как конкурентов. Тех, кто интересовался политическим радикализмом, отсылали к Марату Гельману, любителей изощренного эстетства — к Айдан. А продвинутый эксперимент — это по части галереи XL. Звериный оскал капитализма на нашей художественной сцене девяностых был как-то совсем не виден. Соревнование шло совсем в другой плоскости — кто лучше делает выставки.
Это принципиально важный момент. Весьма высокий уровень свободы художественного высказывания был достигнут еще во второй половине восьмидесятых. Важно отметить, что тогда речь шла о «разрешенных выставках», контроль со стороны идеологических инстанций все еще существовал, хотя и в мягкой форме. В девяностые никто ни у кого уже не спрашивал разрешений. Но во времена перестройки всеобщая эйфория от того, что «теперь это можно свободно показывать», приводила, увы, к некоторой необязательности в выставочной практике. И здесь чаще всего все решал коллективный разум художественного сообщества. Достаточно было объявить вполне расплывчатую тему, и оставалось только развесить картинки и адекватно расположить инсталляции. Интересно, что художники старшего поколения сначала панически пугались самого слова «куратор» — потому что именно так назывались приставленные к ним «товарищи из органов».
Поворот в сторону «кураторского» проекта произошел на устроенной в 1990 году выставке «Клуба авангардистов» «Шизокитай. Галлюцинация у власти» в строительном павильоне ВДНХ на Фрунзенской набережной. Экспозиция с тщательно продуманной и точно выстроенной пространственной интригой производила очень сильное визуальное впечатление. При этом сопровождалась до крайности заумным эзотерическим текстом Павла Пепперштейна. Ярослава Бубнова, критик и куратор, директор Музея современного искусства в Софии, вспоминает: «Первый проект, который мне открыл, что такое куратор, — это выставка “Шизокитай”. Чем именно она произвела на меня впечатление: “слиянием” с идеями авторов; верой в значительность их высказываний; умением перевести на визуальный, композиционный язык внутренне-групповой нарратив (то есть язык “для посвященных”), что есть также и уважение по отношению к зрителю».
Следует предположить, что эта весьма впечатляющая экспозиция представляла собой преимущественно продукт коллективного творчества, а указанный в качестве куратора этого замечательного проекта Иосиф Бакштейн выступал в качестве своего рода драйвера, понуждавшего склонное к закрытости и эскапизму сообщество московских концептаулистов к большей открытости.
Уже в начале девяностых эпоха самоорганизации и «самодеятельности» художников закончилась. За дело взялись профессионалы. Кураторы делали выставки, арт-дилеры и галеристы торговали искусством, а критики писали тексты к выставкам и о выставках.
Конечно, все было вовсе не так безоблачно, как в теории. Все эти профессии пришлось осваивать на ходу. Но такова была эпоха — демократические институты, экономические структуры часто возникали на основе чисто абстрактно-теоретических и часто прекраснодушных представлений о должном. Собственно больших кураторских проектов в девяностые было не так уж и много вследствие отсутствия должного финансирования и институций, поддерживающих современное искусство, поэтому кураторские практики осуществляли опять-таки владельцы небольших галерей.
Так что можно говорить о том, что в этот период галереи приобрели статус своего рода художественного проекта. При этом вследствие малочисленности самих галерей у них принципиально отсутствовала четкая специализация, характерная для стран с развитой художественной инфраструктурой. Почти ни про одну галерею девяностых нельзя было сказать «они занимаются концептуалистами» или «они работают с радикалами». Все работали с художниками самых разных направлений и поколений, исключение составляла, пожалуй, лишь Айдан-галерея, которая всегда предельно четко выстраивала свою эстетическую стратегию. Число активно действовавших галерей на протяжении девяностых не превышало полутора десятков, но им приходилось «обслуживать» весьма широкий спектр индивидуальных и коллективных художественных практик. Кстати сказать, тот же московский акционизм, в том числе и уличный, чаще всего поддерживался именно галереями. И художнику, молодому или заслуженному, приходилось так или иначе адаптировать свои идеи к той политике, которой придерживался куратор или галерист.
Может показаться, что зарождающаяся диктатура кураторов и галеристов должна была бы каким-то образом ограничивать свободу художественного поиска, однако дело обстояло прямо противоположным образом. В какой-то момент оказалось, что художников больше, чем галерей, и они могли себе позволить вольно перелетать из одной в другую; часто даже сами галерейщики рекомендовали им обратиться в другую галерею, если новый проект не вписывался в концепцию галереи. Взвешенное агрегатное состояние и художественного мира в целом, и художественного рынка в частности приводило к нарушению всех норм, принятых на так называемом цивилизованном художественном рынке. Зато такая неустойчивая ситуация позволяла художниками выписывать самые сложные кульбиты в своей творческой эволюции.
Если для рынка акций рост волатильности означает рост рисков для инвесторов и экономики в целом, то для художественного процесса «волатильность» означает построение новых концепций и создание новых художественных языков. А для художников — бoльшую свободу выбора.
Чемпионами по изменчивости в девяностые была, несомненно, группа «АЕС» (c 1995 года — «АЕС+Ф»). Мировую и медиальную известность группа получила, когда в 1996 году начала «Исламский проект», вмонтировав в стандартные туристические виды различных городов характерные «мусульманские сюжеты» — статуя Свободы в парандже, моджахеды на Красной площади и бедуинские шатры перед Музеем Гуггенхайма в Нью-Йорке. В середине девяностых такой незатейливый коллаж воспринимался как всего лишь броская и не очень-то интеллектуальная шутка. Даже в первоначальном названии «Исламского проекта» — «Свидетели будущего» — усматривалась лишь некоторая декадентская ирония по поводу распространенных для этого времени мрачных футурологических пророчеств.
Однако для тех, кто внимательно следил за творческой эволюцией группы, этот, в сущности, довольно незатейливый проект оказался большой неожиданностью. В работе «Коррупция. Апофеоз» весьма неплохо одетые и очень приличные с виду джентльмены со светскими улыбками демонстрировали публике вывороченные наружу кишки.
Для дня рождения телеведущей Арины Шараповой «АЕС+Ф» изготовили видеопроект «Отелло. Асфиксиофилия»: лиловый негр затягивал на шее у народной любимицы жемчужное ожерелье. В жестко социальном и психологическом проекте «Подозреваемые» (1997) — серия из 14 портретов девочек в возрасте от 11 до 14 лет. Одеты и причесаны они примерно одинаково, но семь портретов сняты в колонии для малолетних преступников, совершивших немотивированные убийства с особой жестокостью. Семь остальных фотографий — портреты девочек из вполне благополучных семей. Узнать руку мастеров в этих принципиально между собой несхожих проектах можно было только по идеальному техническому качеству исполнения.
Девяностые — время бега на короткие дистанции; все находилось в постоянном движении, и никто особенно не заботился о планомерном конструировании собственной репутации. Именно таким, неустойчивым, живым и готовым к постоянным переменам, и войдет искусство 1990-х в историю. Характерно, что уже в начале двухтысячных, когда стали появляться и крепнуть институции и расти художественный рынок, та же группа «АЕС+Ф» резко сменила свою глобальную стратегию и стала работать в достаточно строгих рамках одного, четко распознаваемого бренда.
Независимые
Большинство художников в те баснословные времена жили или просто бедно, или очень бедно. Приехавшие покорять столицу молодые таланты, как принято испокон веков, годами жили и работали в сквотах8. При этом никто особо на жизненные трудности не жаловался; напротив, все сетовали на убогость художественной инфраструктуры, но особенно сильно все негодовали на недоразвитость местного художественного дискурса.
Такие жизненные и социокультурные обстоятельства породили своего рода малобюджетный авангардизм, который приводил к серьезным художественным открытиям. Приехавший из Ростова-на-Дону художник Валерий Кошляков, всегда тяготевший к монументальным форматам, но фатально не имевший денег на закупку дорогостоящих материалов, однажды обнаружил, что благосостояние россиян растет и они беспечно выбрасывают коробки от бытовой техники. И на этом нестойком и предназначенном окончить свой путь на свалке материале стали возникать нанесенные свободной кистью по огромным листам гофрокартона видения античной древности. Удивительное дело: когда Кошляков стал художником весьма известным и появились реальные покупатели, то галеристы просто умоляли мастера вернуться к более долговечным, традиционным техникам. Валерий упорно сопротивлялся, а когда сдался — хмуро жаловался, что «все как-то не так пошло…».
Дело происходило в сквоте художников в Трехпрудном переулке. Времена были удивительные — можно было осуществить проект вообще без всяких денег, бизнес-плана и даже ясного понимания того, что же собираешься делать. В 1991 году художник Авдей Тер-Оганьян предложил своим товарищам переоборудовать малопригодную для жилья мансарду старого доходного дома в выставочное помещение. При этом жестко настаивал на том, чтобы никакого «товарного» — то есть предназначенного на продажу — искусства под низким потолком «Галереи в Трехпрудном» не появлялось. И план сработал: выставки и акции, которые устраивали каждую неделю поначалу мало кому известные художники, стали собирать весьма приличное количество зрителей, часто появлялись отклики в прессе. Что же касается экономики — тут можно открыть страшную тайну. Большинство из обитателей Трехпрудного были весьма изрядными «картинщиками», в том числе и идеолог галереи Авдей Тер-Оганьян. И собственно арт-рынок располагался непосредственно в мастерских художников. Вот так просто и непринужденно группа провинциальных художников запустила, причем без каких-либо менеджеров или PR-агентов, стандартный механизм «как стать знаменитым». Сначала стать знаменитыми, потом и покупатель подтянется. Нельзя сказать, что художники как-то сильно от такой операции обогатились, но все же прожили два счастливых, веселых и наполненных года.
По ходу дела сложилась эстетическая программа. За два года в Трехпрудном переулке были завершены и доведены до предельной интенсивности ни много ни мало все линии высокого модернизма. В акции под названием «Не фонтан» в пространство галереи был инсталлирован действующий писсуар, а на стенах развешаны гравюры с изображением римских фонтанов. Публика, которой подавалось в неограниченных количествах пиво, провоцировалась на то, чтобы использовать по прямому назначению писсуар — предмет сакральный со времен Марселя Дюшана. Во время другой акции «В сторону объекта» в пространство галереи был помещен только один художественной объект — тело мертвецки пьяного художника Авдея Тер-Оганьяна, который таким образом реферировал модную в девяностых концепцию телесности, вернее, тот факт, что доведенная до своего логического предела телесность оборачивается полной невменяемостью.
В качестве еще одного важного альтернативного пространства в формате artist run space следует указать также галерею Spider & Mouse, открытую художниками Игорем Иогансоном и Марией Перчихиной. «В начале 90-х это был, по сути дела, единственный внеинституциональный проект, где оказалось возможным создавать технологические проекты любой сложности. Это давало возможность молодым авторам, часть которых представляла региональное современное искусство и работала в жанре новых медиа и традиционного перформанса, проявить себя на московской сцене». В глубоком и сыром подвале возле станции метро «Аэропорт» происходил своего рода перманентный перформанс, а задачи ставились и решались более чем серьезные. Работающие совместно художники и теоретики Наталья Абалакова и Анатолий Жигалов рассказывают о творческой атмосфере, царившей в Spider & Mouse: «В качестве темы фигурировала и дюшановская проблема, выражаемая вопросом, кто же в конце концов создает произведения искусства — зритель или художник? Где, когда и при каких обстоятельствах случайный жест становится художественным высказыванием? Или наоборот — невозможностью самого высказывания, способом преодоления или выражения этой невозможности?». Короче говоря, проходивший в девяностые период первоначального накопления художественного капитала был у нас или очень малобюджетным, или вовсе некоммерческим. Начавшийся в 1995 году проект «Галерея “Пальто”» для своего запуска не потребовал ровным счетом ничего — ни инвестиций, ни даже помещения. Художник Александр Петрелли приходил на вернисажи в потрепанном винтажном пальто, к изнанке которого были прикреплены вещицы или картины размером с ладонь, специально изготовленные художником, чья выставка в тот момент открывалась. И неожиданно этот акт иронической деконструкции художественного рынка оказался коммерчески успешным; правда, представленные артефакты продавались «из-под полы» по вполне демократическим ценам. Более того, даже в самые тяжелые времена эта передвижная галерея обеспечивала хоть какой-то доход художникам.
Новое и старое
Многие моменты отечественного искусства шестидесятых-семидесятых годов без всякого преувеличения можно рассматривать как очередной виток «золотого века». За одним только исключением: точный признак «золотого века» («серебряного», «железного» и так далее) — это ожесточенная полемика между поколениями, направлениями, течениями и даже отдельными художниками. Достаточно вспомнить, какие слова выкрикивали русские футуристы в сторону своих старших коллег из «Мира искусства», и сколь желчные филиппики адресовало старшее поколение не на шутку разбушевавшейся молодежи. Но в ситуации «подпольного искусства» эта полемика не выходила дальше кухонь и мастерских. Наоборот, старшие заботливо прятали под теплое крылышко буйных птенцов; те, в свою очередь, тоже старались как-то сбавлять градус своих обвинений. Громаде идеологического государства вовсе не обязательно было знать о каких-то трениях между отдельными группами художников-нонконформистов.
Но в девяностые, когда прежняя корпоративная солидарность уже никого не сдерживала, славно разгулялись и «старые», и «новые». Философ и теоретик московского концептуализма Виктор Тупицын, эмигрировавший в США в 1975 году, побывал в 1992-м в Москве на фестивале «Анималистические проекты» в галерее «Риджина». Там в инсталляции Анатолия Осмоловского «Леопарды врываются в храм» использовались настоящие животные, а в акции Олега Кулика, который выступал также в качестве куратора фестиваля, мясниками с рынка была забита настоящая свинья («Пятачок раздает подарки»). Возмущенный происходящим, Тупицын с присущей ему академической изысканностью ответил безобразникам цитатой из французского постструктуралиста: «В “Становлении животным” Ж. Делез пишет, что “брошенные или потерянные дети, особенно те, что страдают аутизмом (autistic children), довольно быстро звереют”. Феномен, когда нечто подобное происходит во взрослом возрасте, Делез связывает с “апелляцией к зоне недетерминированности — к тому, что делает невозможным провести грань между человеком и животным”».
Ответная реакция со стороны «телесников» — так в кругу концептуалистов иронически именовали московских радикалов — была гораздо более экспрессивной и аффективной. Дело иногда доходило до совершенно курьезных ситуаций. Радикал, поэт, философ и перформансист Александр Бренер как минимум дважды устраивал интервенции на выступлениях концептуалиста, поэта, философа и перформансиста Дмитрия Александровича Пригова. Во втором случае тишайший концептуалист умудрился схватить неукротимого радикала за нос, бесстрастно пояснив публике: «Это в самом деле художественная акция, не обращайте внимания, на наши с ним личные отношения это никак не влияет».
В 1997 году во время акции «Приказ по армии искусств» на своей выставке в галерее XL Анатолий Осмоловский раскидывал в пространстве галереи абсурдистские листовки-прокламации. Среди этих революционных призывов был и такой «приказ» Илье Кабакову: «Получить президентскую премию и умереть в 1998 году». К счастью, циничная имитация футуристического натиска не имела никаких последствий — самый знаменитый русский художник живет и здравствует по сей день. Времена изменились, остепенившийся радикал участвует в одних с классиком выставках; оба они попали в список «50 самых дорогих ныне живущих российских художников» по версии The Artnewspaper Russia. А сам Осмоловский уже в 2002 году превозносит тайного гуру концептуализма Андрея Монастырского и так поясняет свои экстенсивные жесты: «Для поколения художников девяностых годов московский концептуализм был точкой отталкивания. В жесткой критике московского концептуализма, иногда переходящей известные границы дозволенного обыденным поведением, искусство 90-х годов выстраивало собственную идентичность — идентичность под стать окружающей агонизирующей социальности: хаотизированную, волюнтаристскую, аффектированную и до крайности агрессивную».
Замечание Виктора Тупицына о «брошенных детях» имело под собой вполне реальные основания. Конечно, он хотел сказать, что некому было научить молодежь хорошим манерам и правильному поведению в искусстве. Потому что эта в высшей степени продуктивная для художественного процесса полемика между «концептуалистами» и «радикалами» носила в основном заочный характер. В результате «русского бума» конца восьмидесятых — начала девяностых старшее поколение московских концептуалистов — Илья Кабаков, Эрик Булатов, Иван Чуйков и другие — стали жить и работать на Западе. Конечно, ситуация принципиально изменилась в сравнении с семидесятыми-восьмидесятыми годами. Тогда человек, отбывавший в эмиграцию, отправлялся как бы в совсем другой мир, с ним даже связь была достаточно затруднительна. В девяностых такая печальная ситуация навсегда закончилась, художники могли свободно приезжать и уезжать. Однако оказалось, что свое главенствующее положение на московской художественной сцене они уже утратили, хотя большинство галерей, даже самых радикальных, с удовольствием делали выставки «старших» концептуалистов. Увы, вследствие недостатка финансирования и слабости местного рынка при всем желании тогда невозможно было показать что-то серьезное; основные события, относящиеся к этой генерации, происходили в лучших галереях Европы и Америки, а выходившие на иностранных языках фундаментальные каталоги и исследования, посвященные творчеству этих художников, в России были в тот момент труднодоступны.
Таким образом, яркая и яростная полемика между «архаистами» и «новаторами», если использовать терминологию Юрия Тынянова, в данном случае не выглядела как очередной виток борьбы между поколениями за место на рынке. С другой стороны, следует признать, что провалилось и подавляющее большинство попыток художников девяностых совершить свой рывок на интернациональную художественную сцену. Место русского искусства было уже занято. Издатель интеллектуальной литературы и философ Александр Иванов утверждает, что произошло это потому, что «этим художникам, в отличие от их старших коллег, было нечего предъявить на рынке антикоммунистических, посттравматических практик — именно по причине их типичной позднесоветской аполитичности и разделяемой ими общесоветской интеллигентской веры в автономию искусства, то есть в радикальную неангажированность художника».
Отметим, что оказавшиеся на Западе художники никакой типичной эмигрантской ностальгии не испытывали; удручались они только распаду былого сплоченного сообщества, интеллектуальное единство которого с начала семидесятых было чрезвычайно мощным двигателем художественного процесса в русском искусстве. Но для нас гораздо важнее понимать общие процессы стилеобразования отечественного искусства данного периода — вне зависимости от того, где географически располагалась мастерская художника и в каких городах проходили его выставки. Здесь можно сделать следующее наблюдение: апелляции к советской действительности, которые рассматривались на Западе как безусловный бренд русского искусства, стали постепенно отходить на задний план и потом понемногу исчезать вовсе. Основатели соц-арта Виталий Комар и Александр Меламид со всей присущей им иронией и лукавством занялись обучением слонов абстрактной живописи. Илья Кабаков, с начала девяностых годов начавший работать вместе со своей женой Эмилией, понемногу стал выскальзывать из-под глыбы созданного им самим образа певца советской коммунальной квартиры. Перебравшийся в Париж Эрик Булатов также отказался от былых манипуляций с визуальными знаками советской идеологии и сосредоточился исключительно на метафизике пространства картины, тончайших соотношениях слова и изображения.
Оптика девяностых
Каждая попытка как-то описать «стиль девяностых» наталкивается на непреодолимое препятствие — практически невозможно свести все многообразие индивидуальных и групповых стратегий к какому-то единому знаменателю. Кроме того, как мы видели на примере группы «АЕС+Ф», ситуация, которая позволяла художнику кардинально изменяться от одного проекта к другому, еще более затрудняет поиск сколько-нибудь корректных определений. Вот, например, рассуждение замечательного художника и эссеиста Владимира Сальникова: «Концептуалистское творение, как любой шизоидный объект, — многослойно, обладает глубиной — отсюда значительно большие возможности интерпретации, а значит, и жизни произведения. Если же учесть то, что концептуалистская вещь устроена по типу сюрреалистической, а произведение 90-х как массмедиальная (как новость), то понятно, что возможности толкования у них очень различные. Как правило, концептуалист знает о смысле своего объекта не больше зрителя, в то время как художник 90-х почти всегда точно знает, что это такое». Это очень точное определение, но оно относится только к оппозиции «концептуалисты vs радикалы» (и от тех и от других Сальников тщательно дистанцируется). Но, например, применительно к художникам, собравшимся вокруг «Галереи в Трехпрудном», этот тезис почти не срабатывает, особенно если иметь в виду живопись, которая делалась в этом кругу.
Возьмем другое определение. Искусствовед, философ и теолог Евгений Барабанов следующим образом высказывает свои скептические замечания по поводу живописи девяностых, которая только «инсценирует живопись посредством картины. <…> Из той же негативности — презрение к будущему: нарочитая недолговечность используемого материала, подверженного скорому распаду: шариковая ручка на плохой газетной бумаге, монохромные потеки на раскуроченных обрывках картона, полиэтилен с облезающей на глазах краской…». Очевидно, что в данном случае косвенно упомянут, в частности, Валерий Кошляков. В таком случае это тоже очень верное наблюдение, но оно никак не соотносится с тем монументальным формализмом, который мы видим в работе Дмитрия Гутова «Шостакович — памяти Соллертинского». На массивный стальной каркас туго натянуты ряды проволоки, изображающие нотный стан. Если к ним притронуться, то можно услышать отчетливый стальной звон. И если сюжеты работ Валерия Кошлякова мы можем описывать только на уровне далеких культурных ассоциаций, то у Гутова содержание заявлено предельно прозрачно. К проволоке приварены гильзы автомата Калашникова, их сочетание воссоздает партитуру фортепьянного трио Дмитрия Шостаковича «Памяти Соллертинского» (1944). Трио посвящено Ивану Соллертинскому — другу великого композитора, тончайшему музыковеду, который умер в новосибирской эвакуации в 1944-м. Кстати, сам художник заявляет, что эту работу он задумал в октябре 1993-го, в момент штурма Белого дома.
И, наконец, придется признать, что оказывается крайне зыбкой и сама общая терминология, которая применима к всему тому, что происходило в искусстве в то время. Так, например, директор и главный куратор программы BAIBAKOV Art Projects Мария Байбакова, получившая прекрасное образование в США и Англии, призывает навсегда отказаться от широко распространенного в девяностых термина «актуальное искусство» и использовать более корректный — «современное искусство»21. В одном Байбакова права: русское искусство девяностых годов основывалось на том, что великий русский формалист Виктор Шкловский называл «энергией заблуждения». Впрочем, все самые увлекательные эпизоды в истории русского искусства основывались на этой скрытой энергии. Казимир Малевич и Владимир Татлин, которые на первых порах подражали итальянскому футуризму и французскому кубизму, умудрились выскочить за пределы искусства как такового. И заложили основы для всего высокого модернизма. И далее — идея восстановления утраченных исторических контекстов, которая двигала русскими художниками эпохи нонконформизма, в сущности, также основывалась на грандиозном заблуждении и вере в возможность регенерации «утраченных звеньев» эволюции искусства.
Петербургский критик и теоретик Дмитрий Голынко-Вольфсон, сам активный участник художественного процесса девяностых, с долей сожаления отмечает, что девяностые — это «время больших заблуждений, ошибок и понятийной путаницы. <…> Уже во второй половине десятилетия (по причине роста художественной грамотности и все большей открытости русской арт-сцены мировым тенденциям) многое из того, что ранее проходило по разряду актуального, предстает “изобретением велосипеда”, этакой самодельной небывальщиной, воспринимаемой на ура из-за недостатка общей образованности». Но и сама эта «самоделковость» и положение русского художника, которому недоступны информационные каналы, также могли быть тематизированы в качестве особого проекта.
Авдей Тер-Оганьян в своей серии «Из нового» использовал изображения из классического трактата советской эпохи «Кризис безобразия», вышедшего в 1968 году и выдержавшего множество переизданий. Именно в этой книге с мутными маленькими чернобелыми иллюстрациями советские художники нескольких поколений выискивали драгоценные крупицы знаний о современном мировом искусстве. Эти изображения Авдей отнес в мастерскую ритуальных услуг, где их, предварительно раскрасив анилиновыми красками, перенесли на овальные медальоны, которые обычно помещают на скромных могилках русских кладбищ. В этот универсальный Пантеон почитаемых предков Тер-Оганьян поместил основные хиты искусства ХХ века: «Фонтан» Марселя Дюшана; ощерившийся гвоздями утюг Ман Рэя; волшебные «Антропометрии» Ива Кляйна и живописный «Американский флаг» Роберта Раушенберга.
Авдей Тер-Оганьян с равным успехом работал и как живописец, и как перформансист. Если в своей живописи он старательно имитировал неловкость художника-неудачника, который страстно желает «попасть в мировой контекст», то в своих перформансах он самым тщательным образом следил за той картинкой, которая получалась на выходе.
Достаточно внимательно приглядеться к зафиксированной фотографом Игорем Мухиным акции «В сторону объекта». Можно увидеть, что даже расположение тела акциониста в белом костюме каким-то образом рассчитано заранее, хотя по условиям акции он должен был находиться в состоянии невменяемом. Таким трепетным отношением к визуальному материалу и документации перформанса отличалось большинство так называемых московских акционистов. Вот Александр Бренер пробирается через плотный поток машин к тому месту, где раньше стоял памятник Феликсу Дзержинскому, и выкрикивает фразу «Я ваш новый коммерческий директор!» («Чего не доделал Давид», май 1995), а на видеозаписи мы видим эффектно снятую активно жестикулирующую фигуру среди клумбы цветущих красных тюльпанов.
Для осуществления акции Анатолия Осмоловского с крайне туманным названием «Путешествие Нецезиудика в страну Бробдингнегов» в сентябре 1993-го был использован мощный кран-подъемник, с которого Анатолий перебрался на плечо памятника Владимиру Маяковскому. В люльке подъемника также находился фотограф, который и зафиксировал весьма впечатляющую картину — молодого человека в кожаной куртке, который балансирует в очень опасной позе на весьма приличной высоте, раскуривая при этом толстую «буржуинскую» сигару.
Если перформансисты много заботились о визуальности своих выступлений, то можно зафиксировать и движение и в обратную сторону. Начатый в 1995 году цикл картин Владимира Дубосарского и Александра Виноградова был построен на использовании гипертрофированной фактуры картин сталинского соцреализма. Однако, например, Анатолий Осмоловский увидел в работах из этой серии некие «возможные перформансы. Некоторая фантасмагоричность их творчества добавляет этого ощущения. Их “Христос в Москве”, хотя и представляет собой вполне традиционный для картины сюжет, не может восприниматься никак иначе. На мой взгляд, достаточно соблазнительно было бы двигаться по пути выявления перформативности этих картин». Упомянутая картина действительно похожа на некий гипертрофированный план какого-то перформанса, по крайней мере там изображены сами художники. Но перформансом, в сущности, был и сам проект творческого дуэта Виноградов & Дубосарский «Картины на заказ»25, смысл которого состоял в бесстрашном зондировании и препарировании самого общественного запроса на картину, и его можно рассматривать как в очередной раз сформулированный вопрос «Что такое искусство?». Осмоловский пишет, что «они забрасывают эти крючки с наживкой в разные контексты и ждут, пока “клюнет”». «Вдохновение», наверное, предназначалось для какого-то клуба ветеранов спецназа. Все очень узнаваемо, большинство экспрессивно изображенных в стилистике соцреализма фигур на этой картине прямо отсылают к классике — полотну Александра Дейнеки «Оборона Севастополя» (1942). Однако лукавые художники немного «перестарались» — слишком уж картинно гибнут посреди цветущего поля бойцы неизвестного спецподразделения.
Политическое — теория малых дел
Политическое искусство достаточно жестко привязано к определенному историческому, культурному и социальному контексту. На Западе, где девяностые также характеризуются ростом радикального и провокативного искусства, ситуация была все же принципиально иная, там художники сосредоточились на тонких различениях политического и общественного дискурса. Поэтому избыточно горячие, размашистые и безоглядные жесты московских радикалов там почти не воспринимались. Речь идет о практиках московского искусства девяностых, которые можно было бы охарактеризовать как «хирургические». Но такая стратегия привлекала далеко не всех художников. Большинство из них все же выбрали путь социальных терапевтов.
Один из немногих примеров относительно точного совпадения с интернациональными стратегиями — это творчество московского художника Гии Ригвавы, несколько холодное и остраненное, предельно рассудочное и идеально выстроенное, начисто лишенное каких-либо признаков карнавальности. Видеоперформанс «Официальное заявление» был показан на выставке «VII Съезду российских народных депутатов посвящается…», проходившей в апреле 1993 года в Центральном доме художника. Это всего лишь один монитор, на котором мы видим застывшую в неподвижности голову художника, при этом из динамиков в зал льется одна фраза: «Не верьте им, они всё врут». Это прямое обличение власть имущих? Да, все точно так и есть. Это о том, что СМИ контролируют сознание масс? (Отметим, что работа была создана как раз в самый момент пикового расцвета свободной прессы.) И это правда. Интересно, что в конце 1995 года «Официальное заявление» демонстрировалось на электронном стенде во время рождественской распродажи в одном из крупнейших супермаркетов Москвы. Там, наверное, очень остро прозвучала фраза «Не верьте им, они всё сожрут», которая периодически перебивала монотонное «Не верьте им, они всё врут». Сам художник пояснил смысл своего проекта предельно лаконично: «Сейчас настало время говорить простые вещи, которые надо сказать».
Как ни странно, именно Ригвава — один из немногих художников девяностых, кто оказался объектом прямой цензуры. В 1993 году в рамках российско-голландского проекта «Exchange/Обмен» он планировал разместить на крыше одного из домов в центре.
Москвы огромный билборд, на котором должно было быть написано слово «Какистократия», что в переводе с греческого означает «власть худших». Однако московские власти наложили прямой запрет на проведение этого мероприятия.
Фотограф Борис Михайлов в своей серии Case History — «История болезни» — производит погружение на самое социальное дно. Страшны даже не сами тела бомжей, изуродованные и покрытые язвами. Страшнее то, что создания, давно уже перешедшие грань отчаяния, никакой боли и страдания не испытывают. Напротив, они охотно включаются в предложенную фотографом игру, даже откровенно куражатся над странным пришельцем из внешнего мира, демонстрируя устрашающие язвы или выкладывая из своих тел некие подобия сюжетов из классической живописи на библейские темы. В кадр попали не только собственно бомжи, но и люди просто очень-очень бедные, которые оказались на дне в результате скоропостижного распада социального государства. Это и есть самые страшные язвы капитализма как таковые. Вот в этом случае Борис Михайлов и выступает как истинный социальный критик, «передвижник», который от имени Толстого и Достоевского указывает на социальные язвы и пути их излечения, то есть способ не потерять человеческое лицо.
Сергей Братков — ученик и соавтор Бориса Михайлова — на грани фола и политически некорректно снимал детишек, прикованных к батареям центрального отопления, гиперсексуальных военнослужащих женского пола и «секретарш», одетых в бикини и экспонирующих свои «профессиональные достоинства». Но это все же в основном были постановочные съемки, хотя некоторые из его героев выглядят опасно, как те же юные «Токсикоманы». В серии «Птицы» (1997), где съемки, сделанные в детском доме, перемежаются с изображениями чучел различных птиц, никакой социальной критики не видно, детки выглядят упитанными и здоровыми, одеты тоже вполне добротно. Но ведь они смотрят на приехавшего дяденьку с фотоаппаратом! В одном интервью на вопрос о его политических позициях Сергей Братков ответил: «Я в душе чуть левее середины».
Дмитрий Гутов посвятил свой проект пенсионерам, другой заброшенной категории российского общества. Основная часть его проекта «Мама, папа и телевизор» — престарелая пара в ватниках; они стоят в чистом поле и угрожающе размахивают вилами и косой перед фотокамерой. Присмотревшись, понимаешь, что это вовсе никакие не народные мстители, а всего лишь мирные и милые интеллигентные дачники-пенсионеры, родители художника. В экспозиции галереи Гельмана, где впервые демонстрировался этот проект, ситуация была не столь идиллической — по стенам были развешаны портреты людей «из телевизора» — от Павла Бородина и Дмитрия Диброва до Михаила Леонтьева и Бориса Немцова. Некоторых персонажей трудно было узнать — художник сначала снял изображения с экрана плохонького телевизора, а потом разогнал их в монументальный масштаб. Получалось, что новые партизаны грозят своими орудиями всему медийному бомонду. Выдающийся современный философ Валерий Подорога, сопроводивший выставку вместо пресс-релиза обширным методологическим текстом, очень тонко отметил, что «рассматривать эту инсталляцию как вид политического текста просто невозможно, так как политическое лишь намечено, но не развернуто, не мотивировано… Здесь нет и эстетических находок, все ожидаемо, и все вызывает апатию (особенно эти медиаперсонажи). Несовпадение эстетического с политическим, последнее лишается поддержки первого и внутренней мотивации, возможный эффект смазывается, точка “удара” ослабляется и т. п.». Одновременно художник удостоился похвалы от писателя и левого активиста Алексея Цветкова: «Дмитрий Гутов, заново открывший для московской богемы эстетическую теорию Чернышевского и беспощадно “наезжающий” на все неолиберальные мифы 90-х, такие, как идеология личного успеха, бессовестное заигрывание с большой прессой, конформизм в отношении новой власти, продажность олигархам и низкопоклонство перед Западом».
Открытый жест в открытом пространстве
Радикальные девяностые начались 18 апреля 1991 года, когда группа молодых людей, входивших в «Движение Э.Т.И. (Экспроприация территории искусства)», возглавляемое Анатолием Осмоловским, выложила своими телами непристойное русское слово из трех букв. Григорий Гусаров, «менеджер» группы, пояснял, что это был вовсе не «политический демарш, а всего-навсего скоморошья акция», и ссылался на «смеховую культуру», описанную Михаилом Бахтиным на материале позднего Средневековья.
В отделении милиции организатор акции Анатолий Осмоловский настаивал на том, что их акция имела чисто семиотический смысл: официальное ее название — «ЭТИ-текст». Заведенное административное «дело» сразу же приобрело откровенно филологический оттенок — на вопрос о том, ставилась ли цель связать имя Ленина с неприличным словом, ответ был дан отрицательный: «Если бы ставилась такая цель, то нужно было быставить тире». Но дальше ничего не случилось — пока медленно скрипела правоохранительная машина, а интеллигенция писала письма, наступил момент, когда про выходку молодых радикалов забыли — начались события августа 1991-го.
Событие на Красной площади активно обсуждалось в художественных кругах. Бывшие члены группы
«Мухомор», действовавшей в конце семидесятых — начале девяностых, заявили, что это всего лишь повторение их акции «Выходка № 3», совершенной в парке Кусково 25 марта 1979 года. Несомненно, что «мухоморов» можно считать своего рода прародителями радикалов девяностых. Лидер «Движения Э.Т.И.» Анатолий Осмоловский на эти претензии позже ответил: «Этим жестом было манифестировано стандартное постмодернистское правило: главной ценностью актуального искусства являются точно найденные место и время, а не формальная новизна. В этом современное актуальное искусство непосредственно сближается с политикой». Понятно, что в советские времена решиться выйти на Красную площадь могли только самые бесстрашные диссиденты, каковыми «мухоморы», представители последней генерации нонконформистов, не были. Их акция, в сущности, относилась к камерному жанру и не имела ровным счетом никакого общественного резонанса. В те времена выход в открытый социум был подобен выходу в открытый космос без скафандра. В 1991 году ситуация принципиально изменилась, и у радикалов из группы «Э.Т.И.» появилась возможность работать напрямую с изменяющимся социумом.
В массовом сознании существует стойкая уверенность, что радикальный художник устраивает свои скандалы и провокации исключительно ради скандала и провокации.
Действительно, по отношению к отдельным персонажам это утверждение вполне правомерно, но в подавляющем большинстве случаев художник преследует совсем другие цели. Здесь придется еще раз вспомнить нашего замечательного мыслителя Михаила Бахтина (его раннюю книгу «Философия поступка» разбирает философ Елена Петровская): у Бахтина есть такая фраза: «Поступок — это закон, которым я руководствуюсь. Но закон этот вытекает не из существующей системы предписаний, а диктуется как бы самой жизнью. Поступок — то, что создает зону абсолютно нового, другого».
Так что для перформансиста, даже в том случае, если он совершает какие-то саморазрушительные или оскорбляющие общественную нравственность действия, важен не пресловутый «автопиар», но поступок и возможность высказывания.
1 февраля 1995 года уже весьма известный к тому моменту художник-акционист Александр Бренер вышел на Лобное место на Красной площади в одних боксерских трусах и боксерских перчатках с криком: «Ельцин, выходи!» Акция длилась всего несколько минут, так как вскоре подъехала милицейская машина с мигалкой. Пока боксера-перформансиста туда усаживали, он патетически кричал в сторону собравшейся публики: «Он играет только в теннис!» В этой акции Бренера речь не шла ни о каком излиянии спонтанных эмоций. Все было самым тщательным образом подготовлено, даже весьма точно рассчитано время, которое потребуется наряду милиции, чтобы пересечь площадь и прекратить действо. Более того, сама фактура акции прямо отсылала к двадцатым годам, эпохе зарождения искусства перформанса. Однажды дадаист Артюр Краван, называвший себя племянником Оскара Уайльда, вызвал на бой чемпиона мира по боксу Джека Джонсона.
Тогда бой был настоящим, а дадаист получил нокаут в первом же раунде. Но в данном случае битва происходила в пространстве символического жеста — маловероятно, что в бытовых обстоятельствах крепкий и спортивный парень набросился бы с кулаками на немолодого уже человека. Ольга Грабовская, молодая исследовательница проблем политического искусства, утверждает, что в данном случае «спарринг, как принципиальный отказ от диалога, означал критику такого понимания политического высказывания в публичном пространстве, которое предполагает ясность требования, направленного на консенсус с властью».
Очень точно было выбрано и место акции — там во времена оны подвизался канонизированный Русской православной церковью юродивый Василий Блаженный, именем которого в народе называют собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву. Юродивый был единственным, кого слушал и перед кем даже заискивал впавший в тяжкое для страны безумие царь Иван Грозный. Здесь отметим и еще одну историческую параллель: даже при очевидном нарушении общественного порядка милиция после составления протокола в подавляющем большинстве случаев с невиданным благодушием отпускала художников на все четыре стороны. Представители органов правопорядка в тот момент, кажется, овладели такими терминами, как «акция» и «перформанс».
Увы, радикальный жест в публичном пространстве имеет и свои ограничения. Рискуя своим телом и личной безопасностью, художник бесстрашно решает глобальные проблемы, подвергает деконструкции застывшие общественные контексты, критикует языки власти и общества, — а в нем видят городского сумасшедшего. Искусство неизменно несет в себе опасность, и самый странный и с виду нестрашный художественный жест может иметь в будущем самые непредсказуемые последствия. При этом художник останется «одиноким цербером, охраняющим последнее табу» (самый яркий совместный перформанс Олега Кулика и Александра Бренера назывался «Бешеный пес, или Последнее табу, охраняемое одиноким цербером»).
Характерная особенность девяностых — основные события происходили в публичном пространстве. Появление новых галерей и других институций, работающих с современным искусством, совпало по времени с возникновением и развитием свободной прессы, во многих изданиях появились отделы культуры, возникла отсутствовавшая раньше функция газетного критика, обязанность которого — оперативно откликаться на текущие события в художественной жизни. При этом, в отличие от более поздних времен, критик обладал достаточно большой свободой выбора и мог освещать не только события в серьезных выставочных залах и больших музеях, но и то, что происходило в небольших галереях и альтернативных пространствах вроде «Галереи в Трехпрудном». И, что самое интересное, о современном искусстве в тот момент писали повсеместно — и в солидных изданиях, таких как «Независимая газета», «Коммерсантъ», газета «Сегодня», и в откровенно желтой прессе. Тогда там работали люди, вполне адекватно воспринимающие художественный процесс и во многом воспринимавшие свою работу как своеобразный литературный проект. В газете «Мегаполис-экспресс» работал Игорь Дудинский, друг и поклонник Юрия Мамлеева; он со смаком повествовал о нашествии гигантских крыс-мутантов в московском метро, одновременно публикуя вполне разумные заметки о выставках и акциях.
А у художников прорезался вкус к публичной деятельности. Алексей Цветков пишет: «Настоящий талант Кулика, проявившийся в то время, — это талант менеджера, художественного аниматора и PR-агента, специалиста по медиальной репрезентации. Именно в этих своих практиках он предвосхитил и воплотил главный тренд 1990-х, который можно назвать “рождением искусства из духа медиализации”». В этом отношении Олег Кулик и его товарищи по радикальному акционизму оказались прямыми наследниками ранних русских футуристов, которые первыми открыли все прелести прямого осуществления художественных проектов непосредственно в медиальном пространстве.
Но медийная популярность, особенно в массовой прессе, имела и свою оборотную сторону. Анатолий Осмоловский рассказывает, что «Движение Э.Т.И.», которое много внимания уделяло работе с массмедиа, «расформировалось из-за того, что журналисты стали от нас уже ждать акций — а работа на медийную машину была нам в высшей степени противна».
Более того, обнаружилось, что в массмедиа пропадает сам месседж акции — почти никто не заметил, что свою громкую акцию «Пятачок раздает подарки» Олег Кулик приурочил к голосованию в парламенте по поводу отмены смертной казни. Точно так же пресса самым тщательнейшим образом описала акцию Алексанра Бренера на Лобном месте, спрятав за скобки только один момент — художник вышел выразить таким образом свой протест против войны в Чечне.
Вход и выход
14 февраля 1997 года в Центральном доме художника происходил перформанс художника
и дизайнера Андрея Логвина «Жизнь удалась!». Никакого радикализма и провокации — зрителей обильно угощали икрой и водкой, предоставленными спонсором, компанией по производству крепких спиртных напитков. Главным объектом был большой «плакат», на котором из настоящей красной икры столь же жизненной икрой черной было начертано «Жизнь удалась». Уже в виде печатного плаката это запоминающееся изображение «ушло в народ» настолько глубоко, что вскоре забыли и его автора. В историю отечественного искусства девяностых годов этот перформанс попал как продолжение на новом витке стратегий деятелей соц-арта. Но те в семидесятых-восьмидесятых использовали антисоветские анекдоты, а в конце девяностых художник, на этот раз вполне сочувственно, реферировал уже архетипические анекдоты про «новых русских».
Следует сказать, что наша художественная среда самым странным образом проскользнула, по крайней мере на житейском уровне, мимо этих малиновых пиджаков, взрывов автомобилей на улицах, финансовых пирамид, чудес политтехнологий — всего того, что теперь описывается как «лихие девяностые». Конечно, геологические сдвиги, землетрясения и вулканические извержения, которые переживала страна, не могли пойти мимо людей искусства. Но все эти события находили отклик на первых полосах газет и журналов, на полосах культуры ничего такого заметно не было. Роскошный малиновый пиджак в качестве вызова художественному сообществу носил в те времена только Олег Кулик в бытность куратором галереи «Риджина», существовавшей при процветающей финансовой структуре. Но в действительности он хотел, особенно когда покинул галерею и начал свой проект «Зоофрения», очень простых вещей — взрыва в сознании публики; а весь его блестящий автопиар в то время был направлен только на то, чтобы этой самой публики стало как можно больше. Это в высшей степени утопическая задача, но в существенной степени она была выполнена. Однако Кулик — это предельный случай, хотя и проект «правильных галерей», которым руководствовались их создатели, даже новые представления о новых функциях и задачах художника в открытом обществе — все базировалось на столь же утопических представлениях о должном.
В результате все получилось, как в политике и экономике: прекраснодушные в своей основе проекты корректировались на ходу. Возникшая таким образом машина выглядела немного криво, но она работала! А ее создатели — сообщество художников, кураторов, галеристов, критиков и все понимающей публики — многими описывались как непробиваемая мафия и всемогущий олигархат искусства девяностых. Но этой группировкой было монополизировано только право на художественное высказывание, в широком смысле — право на свободу слова.
На протяжении девяностых именно Кулик воспринимался сторонними наблюдателями как настоящее зеркало русской капиталистической революции. Действительно, он шаг за шагом реферировал бурные изменения коллективного бессознательного. К концу эпохи злобный пес русского ладокапитализма обернулся светским и почти гламурным мастером. Уже в 1995-м он представил публике свою огромную стеклянную «Оранжерейную пару» (работа выполнена совместно с Людмилой Бредихиной). Конечно, без мягкой провокации не обошлось — могучий бык-производитель орошает траву внутри столь же монументальной коровы. Теперь эту монументальную скульптуру можно уже ставить перед павильоном «Животноводство» на ВДНХ в целях прославления плодородия нашей великой Родины.
С начала двухтысячных начал понемногу расти рынок искусства, стали возникать институции, оддерживающие современное искусство; галеристы, кураторы и художники понемногу начали утрачивать свой статус главных культурных героев, хорошая выставка стала восприниматься как часть вполне рутинного процесса. Но все ностальгически вспоминали бурные, буйные и лихие девяностые.
Неожиданно для себя русские художники оказались в мире, в котором, как писал в свое время Жан Бодрийяр в «Прозрачности зла», в главе «После оргии»: «Нет больше ни политического, ни художественного авангарда, который был бы способен предвосхищать и критиковать во имя желания, во имя перемен, во имя освобождения форм».
Французский философ сказал эти неприятные слова еще в 1990 году, на рубеже «эпохи перемен», которая постигла всю европейскую цивилизацию. Но русские, вследствие известных геополитических событий, получили фору почти на десять лет, и только с начала нового тысячелетия стали — и весьма остро — переживать то, что для остальных европейцев давно уже стало «привычной травмой». Но, как однажды сказал один ехидный умник, «глупо искать выход, надо искать вход!».
Экономические силы и фондовый рынок на JSTOR
АбстрактныйВ этой статье проверяется, являются ли инновации в макроэкономических переменных рисками, которые вознаграждаются на фондовом рынке. Финансовая теория предполагает, что следующие макроэкономические переменные должны систематически влиять на доходность фондового рынка: спред между длинными и короткими процентными ставками, ожидаемая и неожиданная инфляция, промышленное производство и спред между облигациями с высоким и низким рейтингом.Мы считаем, что эти источники риска имеют значительную цену. Кроме того, ни рыночный портфель, ни совокупное потребление не оцениваются отдельно. Мы также обнаружили, что риск изменения цен на нефть не вознаграждается отдельно на фондовом рынке.
Информация о журналеThe Journal of Business прекратил публикацию с выпуском за ноябрь 2006 г. (том 79, номер 6). The Journal of Business, основанный в 1928 году, стал первым научным журналом, посвященным исследованиям, связанным с бизнесом, и сыграл новаторскую роль в содействии серьезным академическим исследованиям в области бизнеса.Однако в знак признательности за растущую специализацию в области бизнес-исследований, которая нашла отражение в появлении множества специализированных бизнес-журналов, преподаватели Высшей школы бизнеса Чикагского университета после тщательного обсуждения и обширного диалога решили прекратить публикацию более широкого журнала. в конце 2006 г., после почти восьми десятилетий публикации в Чикагском университете.
Информация об издателеС момента своего основания в 1890 году в качестве одного из трех основных подразделений Чикагского университета, University of Chicago Press взял на себя обязательство распространять стипендии высочайшего стандарта и публиковать серьезные работы, которые способствуют образованию, способствуют общественному пониманию , и обогатить культурную жизнь.Сегодня Отдел журналов издает более 70 журналов и сериалов в твердом переплете по широкому кругу академических дисциплин, включая социальные науки, гуманитарные науки, образование, биологические и медицинские науки, а также физические науки.
Цикл экономического и финансового рынка: умный инвестор
Эта информация носит образовательный характер и не предназначена для инвестиционных потребностей какого-либо конкретного инвестора.
Мнения выражены на указанную дату и могут измениться в зависимости от рыночных или других условий. Если не указано иное, предоставленные мнения принадлежат докладчику или автору, в зависимости от обстоятельств, и не обязательно принадлежат Fidelity Investments. Эксперты не работают в Fidelity, но могут получать компенсацию от Fidelity за свои услуги.
Fidelity не предоставляет юридических или налоговых консультаций, а предоставленная информация носит общий характер и не должна рассматриваться как юридическая или налоговая консультация.Проконсультируйтесь с юристом, налоговым специалистом или другим консультантом относительно вашей конкретной юридической или налоговой ситуации.
Инвестиционные решения должны основываться на личных целях, временном горизонте и терпимости к риску.
Прошлые результаты не являются гарантией будущих результатов.
Имейте в виду, что инвестирование сопряжено с риском.Стоимость ваших инвестиций будет колебаться со временем, и вы можете получить или потерять деньги.
ВАЖНО: Прогнозы или другая информация, сформированная Центром планирования и руководства Пенсионным анализом, относительно вероятности различных инвестиционных результатов, носит гипотетический характер, не отражает фактических инвестиционных результатов и не является гарантией будущих результатов. Ваши результаты могут отличаться в зависимости от использования и со временем.
Фондовые рынки нестабильны и могут значительно колебаться в зависимости от развития компании, отрасли, политики, регулирования, рынка или экономики. Инвестирование в акции сопряжено с рисками, включая потерю основной суммы долга.
В целом рынок облигаций нестабилен, и ценные бумаги с фиксированной доходностью несут процентный риск. (При повышении процентных ставок цены на облигации обычно падают, и наоборот.Этот эффект обычно более выражен для долгосрочных ценных бумаг). Ценные бумаги с фиксированным доходом также несут риск инфляции, риск ликвидности, риск отзыва и кредитный риск и риск дефолта как для эмитентов, так и для контрагентов. Ценные бумаги с фиксированным доходом более низкого качества сопряжены с повышенным риском дефолта или изменения цен из-за потенциальных изменений кредитного качества эмитента. Иностранные инвестиции сопряжены с более высокими рисками, чем инвестиции в США, и могут значительно сократиться в ответ на неблагоприятные политические, нормативные, рыночные и экономические риски, связанные с эмитентом.Любая ценная бумага с фиксированным доходом, проданная или выкупленная до наступления срока погашения, может понести убытки.
Диверсификация и распределение активов не гарантируют прибыли или убытков.
Индекс Standard & Poor’s 500 (S&P 500 ® ) — это взвешенный по рыночной капитализации индекс 500 обыкновенных акций, выбранных с учетом размера рынка, ликвидности и представленности отраслевых групп для представления результатов акций США.
Fidelity Brokerage Services LLC, член NYSE, SIPC, 900 Salem Street, Smithfield, RI 02917
888399.9.0
Почему фондовый рынок настолько силен при слабой экономике?
Продолжающаяся сила фондового рынка, несмотря на то, что пандемия коронавируса бьет по экономике США, сбивает с толку многих наблюдателей. Промышленный индекс Доу-Джонса упал примерно на 30% за первые три недели марта, поскольку COVID-19 начал быстро распространяться по всему миру, но с тех пор он вырос почти на 60% до текущего уровня выше 28650.Между тем, экономика США сократилась на 31,7% за квартал с апреля по июнь, сообщило в прошлый четверг Министерство торговли США.
Во время недавнего сегмента радиошоу Wharton Business Daily на SiriusXM профессор финансов Wharton Итай Голдштейн выделил три фактора, которые объясняют очевидный разрыв между фондовым рынком и экономикой. (Послушайте подкаст выше.)
Fast Forward и Fed Push
Первое, которое верно во все времена, заключается в том, что «фондовый рынок рассчитан на будущее», — сказал Гольдштейн.«В целом фондовый рынок немного отличается от экономики в том смысле, что то, что вы видите сейчас в экономике, — это то, что происходит прямо сейчас», например, производство, занятость и так далее, — отметил он. По словам Гольдштейна, даже в «нормальные времена» цены на акции и объемы производства не будут двигаться одновременно. Фактически, у нас могут быть ситуации, «когда цены на акции могут предсказывать что-то, что будет отличаться от того, что мы видим прямо сейчас».
Во-вторых, Федеральная резервная система «вложила в рынок много денег, и это, безусловно, помогает поддерживать цены на высоком уровне, возможно, выше того, что мы ожидали бы без этого вмешательства», — сказал Гольдштейн.
«Тот факт, что ФРС начала вбрасывать все эти деньги в рынок, подтолкнул цены вверх». –Итай Гольдштейн
«То, что сейчас делает ФРС, беспрецедентно», — продолжил он. ФРС продолжала следовать траектории низких процентных ставок с середины 2019 года, но также продолжала применять свой подход «количественного смягчения» для вливания ликвидности в финансовую систему, который он использовал после финансового кризиса 2008-2009 годов. «В последние месяцы он не только проводит традиционное количественное смягчение, покупая казначейские облигации и ценные бумаги, обеспеченные ипотекой, но также продолжает покупать другие активы, такие как корпоративные облигации, чего ФРС раньше не делала.”
В марте, в ответ на пандемию, Федеральная резервная система объявила о пакете стимулов, который включал расширенные окна для покупки ценных бумаг и новые кредитные линии для предприятий и муниципалитетов.
«Тот факт, что ФРС начала вливать все эти деньги в рынок, подтолкнул цены вверх», — сказал Голдштейн. Цены на активы «механически поднимаются» в результате их покупки ФРС. Это приводит к росту цен на другие активы, «потому что инвесторы всегда ищут места, куда можно вложить свои деньги», — добавил он.
В прошлый четверг председатель Федеральной резервной системы Джером Пауэлл говорил об изменении своих целей по инфляции, «сигнализируя о том, что он хочет, чтобы инфляция незначительно превысила целевой показатель в 2%», как говорится в отчете Wall Street Journal . По сути, это «открывает более длительную эру более низких ставок», — отмечает журнал Journal . Акции неоднозначно отреагировали на замечания Пауэлла, но в целом имели тенденцию к росту.
«Постоянно слишком низкая инфляция может создать серьезные риски для экономики», — отметил Пауэлл.«Инфляция, которая опускается ниже желаемого уровня, может привести к нежелательному падению долгосрочных инфляционных ожиданий, что, в свою очередь, может еще больше снизить фактическую инфляцию, что приведет к неблагоприятному циклу все более низкой инфляции и инфляционных ожиданий». В статье Journal говорится, что ФРС явно обеспокоена перспективой того, что США столкнутся с длительным периодом низкой инфляции — ловушкой, в которую попали Япония и Европа.
«Заявление Пауэлла подкрепляет ожидания того, что ФРС какое-то время будет продолжать устанавливать очень низкие процентные ставки, что будет продолжать толкать рыночные цены вверх», — сказал Голдштейн в интервью Knowledge @ Wharton.«В заявлении не было ничего, что изменило бы ситуацию в краткосрочной перспективе. Но описанное изменение структуры подразумевает, что ФРС не будет быстро повышать ставки, когда инфляция начнет расти. Следовательно, следует ожидать, что ставки останутся низкими еще дольше ».
Безусловно, фондовые рынки учитывают ожидания того, что экономика США вырастет на 20% или более в текущем третьем квартале с отменой ограничений и возобновлением умеренной экономической активности во многих частях страны.Последние данные о заявках на пособие по безработице также вызвали оптимизм, поскольку за неделю, закончившуюся 22 августа, они упали до 1 миллиона, что является резким отклонением от пика в 7 миллионов в марте; однако он в пять раз превышает докандемический уровень, составлявший около 200 000 в неделю.
Яблоки и апельсины
Третий фактор — это тот факт, что «фондовый рынок — это совокупность фирм, которые не обязательно представляют экономику в целом», — сказал Гольдштейн. «Это усиливается в наши дни».
«Акции, которые преуспевают — Google, Facebook, Amazon, Microsoft, Netflix — не сильно пострадали от текущих экономических условий.”–Итай Гольдштейн
На самом деле, набирающие силу акции не совсем отражают боль от пандемии. «В частности, акции, которые находятся в очень хорошем состоянии — Google, Facebook, Amazon, Microsoft, Netflix — не сильно пострадали от текущих экономических условий. Возможно, некоторые из них извлекли из них пользу. Они доминируют на фондовом рынке, но не обязательно представляют экономику в целом ».
Отключение распространяется на долю этих компаний в занятости или других макроэкономических параметрах.«Очень легко взглянуть на фондовый рынок, увидеть эти заголовки, увидеть, как эти фирмы преуспевают и подтягивают рынок вверх», — сказал Гольдштейн. «Но в то же время их вклад в экономику в целом не так велик».
Далее, Голдштейн указал, что текущие экономические условия наносят ущерб многим малым предприятиям. «Они, безусловно, влияют на данные о занятости, выпуске, но их нигде не видно на фондовом рынке», — сказал он. «В целом малый бизнес не имеет доступа к фондовому рынку….Вы видите, что они закрываются. Они увольняют людей и так далее, но вы не видите никакого отражения этих конкретных предприятий на фондовом рынке ».
Грядет исправление?
Текущий бычий рынок не будет длиться вечно, особенно если надежды на экономическое возрождение не оправдаются так рано, как ожидалось. «Несомненно, очень скоро мы увидим падение цен на Уолл-стрит», — сказал Гольдштейн. «Есть несколько способов взглянуть на это, но определенно может случиться так, что мы проснемся и увидим, что цены начинают снижаться.Как я уже сказал, отчасти происходит то, что цены на акции ориентированы на будущее, так что, возможно, они видят что-то оптимистичное. Но может случиться так, что они упускают некоторые негативные сигналы, и, возможно, эти негативные сигналы вернутся и вскоре появятся на рынке ».
Голдштейн добавил: «Беспрецедентные действия, предпринятые ФРС, указывают на то, что они думали, что наступило время чрезвычайной ситуации, и им нужно делать все возможное, чтобы поддерживать рынки и помогать экономике». Он отметил, что это включает в себя призыв к фискальным действиям со стороны Конгресса, чтобы сделать больше для помощи экономике.
На фоне всех этих вливаний ликвидности есть опасения, что федеральный долг вырастет до неуправляемых размеров, сказал Голдштейн. В то же время, «вероятно, большинство людей думают, что времена настолько беспрецедентны, проблемы настолько сложны, что вы не должны так много думать о долге, а скорее заставляйте больше денег работать, чтобы спасти экономику от падает дальше ».
Значение, причины, как с этим бороться
- Коррекция фондового рынка — это кратковременное падение на 10-20% стоимости отдельных акций или всего рынка по сравнению с его последним пиком.
- Рыночные коррекции происходят на регулярной основе и важны для предотвращения искусственно завышенных цен на акции.
- В большинстве случаев им не о чем беспокоиться, если вы инвестируете в долгосрочной перспективе.
- Посетите справочную библиотеку Insider Investing Reference, чтобы узнать больше.
Нет ничего лучше, чем спешка, наблюдая, как ваши инвестиции растут.То же самое можно сказать о моменте паники, когда вы видите, что они начинают падать.
Однако на рынке часто можно увидеть множество взлетов и падений. И окунание не всегда плохо.
Многие из этих падений являются коррекциями фондового рынка, и понимание того, что это означает, может помочь вам лучше управлять своим портфелем и защитить свое состояние.
Вот что вам нужно знать о коррекциях фондового рынка и почему они важны.
Что такое коррекция фондового рынка?
Коррекция фондового рынка — это кратковременное падение на 10-20% рынка или отдельной акции, которое происходит для корректировки искусственно завышенных цен на акции и неустойчивого роста.Обычно они длятся несколько месяцев, хотя некоторые длятся всего несколько дней.
Чтобы помочь вам понять разницу между несколькими ключевыми способами описания рынка инвесторами, вот краткое изложение:
- Коррекция: Временное падение рынка
- Крушение : Непредвиденное и внезапное падение цены на акции, часто сигнализирующие о более широких экономических потрясениях
- Медвежий рынок : Широкое и продолжительное снижение рыночных цен на 20% или более
- Бычий рынок : Когда рыночная конъюнктура имеет тенденцию к повышению для длительный период времени
Коррекция фондового рынка может происходить по ряду причин.Многие инвесторы следят за рыночными тенденциями, поэтому, если люди покупают акцию, потому что считают, что она вырастет в цене, другие, вероятно, последуют их примеру. Это вызывает рост цены этой акции. Когда это происходит, некоторые инвесторы, владеющие этими акциями, могут начать продавать, чтобы получить прибыль, пока цена высока, как и другие, вызывая временное падение цены акций.
Это может происходить в большем масштабе по мере того, как доверие к рынку растет и ослабевает. Хорошие новости могут искусственно завышать цены на акции, и иногда рынок достигает точки, когда спрос на акции падает, вынуждая инвесторов, которые хотят продавать, по более низким ценам.
Каковы последствия рыночной коррекции?
В этих ситуациях рынок падает, чтобы исправить себя, чтобы избежать краха рынка. Обычно это происходит в течение всего периода роста.
Исторически сложилось так, что большинство рыночных корректировок не выходили за рамки 20% -ного спада и часто приводили к возвращению к норме или даже к бычий рынок — то есть период значительного роста.
Однако рыночная коррекция может трансформироваться в более тяжелые условия. Если спад превышает 20% и длится длительный период времени, он трансформируется в то, что известно как медвежий рынок . Эти периоды рыночного спада часто сопровождаются экономической стагнацией и ростом безработицы. Иногда они могут привести к спаду.
Хотя это описывает влияние на рынок в целом, важно отметить, что не все акции одинаково реагируют на коррекцию. Акции с высокими темпами роста и более волатильные, как правило, наиболее реактивны, в то время как нециклические акции, такие как защитные акции, будут подвержены меньшему влиянию.
Почему рыночная коррекция имеет значение?
Коррекции рынка могут повлиять на доходность ваших акций, поэтому всегда полезно знать, когда это происходит.
В целом корректировки рынка влияют на большинство долгосрочных инвесторов минимально, пока они не превращаются в спад . Кратковременное падение не беспокоит, пока ваш портфель продолжает расти в общем восходящем тренде, поэтому время, скорее всего, будет на вашей стороне.
Это еще более верно, если вы диверсифицировали свой портфель за счет акций в широком диапазоне секторов.Сюда входят нециклические акции, также известные как защитные акции , которые, как правило, хорошо работают даже в условиях замедленного рынка.
Но для краткосрочных инвесторов, таких как внутридневные трейдеры и другие, пытающиеся «отследить рынок», рыночные коррекции могут представлять как значительные возможности, так и препятствия.
Связанные «Покупка на спаде» означает покупку многообещающей акции, когда ее цена падает, при условии быстрого отскока и будущей прибыли.С одной стороны, рыночная коррекция может быть хорошим временем для покупки ценных акций по сниженным ценам.С другой стороны, это довольно рискованно, поскольку акции могут продолжить падение. Принуждение к продаже во время спада может стать дорогой ошибкой.
Некоторые инвесторы будут пытаться предсказать рыночные коррекции, используя анализ рынка и сравнивая рыночные индексы с покупкой по минимуму. Но сложно сказать наверняка, когда это произойдет и каков будет конечный результат. По этой причине, как правило, лучше поддерживать диверсификацию своего портфеля и полагаться на долгосрочный рост, а не на краткосрочную прибыль.
По мере того, как вы приближаетесь к пенсионному возрасту, вы можете регулярно перебалансировать свой портфель и переводить свои инвестиции в более стабильные активы, такие как облигации. Это защитит ваш портфель от потери стоимости в тот момент, когда у вас не останется достаточно времени для его восстановления.
Финансовый вывод
Коррекции фондового рынка могут быть пугающими, но они являются естественной частью поведения рынка.Если есть одно правило инвестирования, то это не принимать импульсивных решений, когда рынок падает.
Знание о том, что такое коррекция фондового рынка и как она работает, может помочь вам лучше понять характер ваших инвестиций, чтобы вы могли управлять ими более эффективно.
Некоторые могут использовать корректировки, пытаясь определить время рынка, но вы, скорее всего, выиграете, просто используя эти знания, чтобы оставаться устойчивым, когда ваш портфель терпит убытки, а не продавать в убыток.Когда дело доходит до фондового рынка, лучше всего проявить терпение и убедиться, что у вас разнообразный портфель во время спадов.
капитала и процентов | экономика
капитал и проценты , в экономике, запас ресурсов, которые могут быть использованы для производства товаров и услуг, и цена, уплачиваемая за использование кредита или денег, соответственно.
Капитал в экономике — слово, имеющее много значений. Все они подразумевают, что капитал — это «запас», в отличие от дохода, который является «потоком».«В самом широком смысле капитал включает человеческое население; нематериальные элементы, такие как навыки, способности и образование; земля, здания, машины, оборудование всех видов; и все запасы товаров — готовых или незавершенных — в руках как фирм, так и домашних хозяйств.
В деловом мире слово капитал обычно относится к позиции в балансе, представляющей ту часть чистой стоимости предприятия, которая не была произведена в результате деятельности предприятия.В экономике слово «капитал» обычно означает «реальные», а не просто «финансовые» активы. Какими бы разными ни казались эти две концепции, они не являются несовместимыми. Если бы все балансы были консолидированы в закрытой экономической системе, все долги были бы списаны, потому что каждый долг является активом в одном балансе и пассивом в другом. Таким образом, в консолидированном балансе остается стоимость всех реальных активов общества, с одной стороны, и его общая чистая стоимость, с другой.Это концепция капитала экономиста.
Можно проводить различие между товарами в руках фирм и товарами в руках домашних хозяйств, и были предприняты попытки ограничить термин «структура капитала» первым. Существует также различие между произведенными товарами и товарами, дарами природы; Были предприняты попытки ограничить термин «капитал» первым, хотя на практике это различие трудно сохранить. Еще одно важное различие — это количество людей (и их способностей) и нечеловеческих элементов.В рабовладельческом обществе люди считаются капиталом так же, как домашний скот или машины. В свободном обществе каждый человек — сам себе раб, поэтому ценность его тела и разума не является предметом торговли и не учитывается в системе бухгалтерского учета. В строгой логике людей следует продолжать рассматривать как часть капитала общества; но на практике различие между частью общего запаса, которая входит в систему бухгалтерского учета, и частью, которая не входит, настолько важно, что неудивительно, что многие авторы исключили людей из основного капитала.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчасЕще одно различие, имеющее историческое значение, — это различие между оборотным и основным капиталом. Основной капитал обычно определяется как тот, который не меняет своей формы в процессе производства, такой как земля, здания и машины. Оборотный капитал состоит из незавершенных товаров, сырья и запасов готовой продукции, ожидающих продажи; эти товары должны быть либо преобразованы, как при измельчении пшеницы в муку, либо они должны сменить собственника, как при продаже товарных запасов.Это различие, как и многие другие, не всегда легко поддерживать. Тем не менее, он представляет собой грубый подход к важной проблеме относительной структуры капитала; то есть пропорций, в которых находятся товары различных видов. Запас реального капитала демонстрирует сильную взаимодополняемость. Машина бесполезна без опытного оператора и без сырья для работы.
Классическая теория капитала
Хотя древние и средневековые писатели интересовались этикой процента и ростовщичеством, концепция капитала как таковая не заняла видного места в экономической мысли раньше экономистов-классиков (Адам Смит, Давид Рикардо, Нассау). Старший и Джон Стюарт Милль).
Адам Смит уделял большое внимание роли накопления капитала в содействии экономическому разделению труда и в повышении производительности труда в целом. Он ясно осознавал, что накопление происходит от превышения производства над потреблением. Он различал производительный труд, который создает объекты капитала, и непроизводительный труд (услуги), плодами которого пользуются немедленно. Его мысль была сильно окрашена наблюдением за годовым сельскохозяйственным циклом.Конец жатвы увидел общество с заданным запасом зерна. Этим запасом владели капиталисты. Определенную часть они оставляли для собственного потребления и для потребления своими слугами, остальная часть использовалась для пропитания «производительных рабочих» в течение следующего года. В результате к концу следующего урожая коровники снова были заполнены, и запас самозаменился, возможно, с чем-то оставшимся. Запас, который капиталисты не оставляли для собственных нужд, был «фондом заработной платы»: чем больше зерна было в сарае в октябре, тем острее конкуренция капиталистов за рабочих и тем выше была реальная заработная плата в будущем году. .Картина, конечно, грубая и не указывает на сложность взаимосвязи между запасами и потоками в индустриальном обществе. Последний из экономистов-классиков, Джон Стюарт Милль, был вынужден отказаться от теории фонда заработной платы. Тем не менее фонд заработной платы является грубым представлением некоторых реальных, но сложных отношений, и эта теория вновь появляется в более сложной форме у более поздних авторов.
Адам СмитАдам Смит, пастовый медальон Джеймса Тасси, 1787 г .; в Шотландской национальной портретной галерее, Эдинбург.
Предоставлено Шотландской национальной портретной галереей, ЭдинбургЭкономисты-классики выделили три категории дохода — заработная плата, прибыль и рента — и отождествили их с тремя факторами производства — трудом, капиталом и землей. Давид Рикардо особенно четко различал капитал как «производимые средства производства» и землю как «изначальную и нерушимую силу почвы». В современной экономике это различие стерлось.
Фондовый рынок: почему акции росли, несмотря на плохую экономику
Фондовый рынок чувствует себя хорошо, хотя все остальное определенно не так.
Ранее, во время кризиса с коронавирусом, на Уолл-стрит произошел крах. Акции упали на фоне опасений по поводу распространения болезни и ее потенциального воздействия на мировую экономику, иногда до такой степени, что торговля полностью прекращалась, чтобы обуздать хаос. Но в последние недели на рынке все было хорошо. Это не рекордные максимумы, которые были в середине февраля, но и неплохие — индекс S&P 500 колеблется примерно там, где был прошлой осенью. А учитывая состояние мира — смертоносная глобальная пандемия, которой не видно конца, 30 миллионов американцев, недавно потерявших работу, экономика, которая рухнула со скалы, — относительно радужный фондовый рынок вызывает особое недоумение.
Конечно, фондовый рынок — это не экономика, но сейчас он кажется особенно оторванным от того, что происходит на местах. «Разрыв между рынками и экономическими данными никогда не был большим», — написал в недавней заметке Мэтт Кинг, руководитель глобальной кредитной стратегии Citigroup.
Невозможно точно определить, что именно движет движением рынка в данный момент — в конце концов, инвесторы не монолит. Но есть несколько объяснений того, что происходит сейчас.
Во-первых, Федеральная резервная система и, возможно, в меньшей, но все же значительной степени, Конгресс приняли чрезвычайные меры, чтобы закачать деньги в экономику и поддержать рынки. Сумма расходов, которые они потратили до сих пор, составляет около одной трети ВВП за очень короткий период времени, и это успокаивает нервы инвесторов. «При таком потоке ликвидности фундаментальные факторы не имеют такого большого значения, — сказал Исаак Болтански, директор по политическим исследованиям Compass Point Research & Trading.
Более того, инвесторам действительно некуда девать свои деньги — государственные облигации предлагают сверхнизкую доходность, если вообще приносят большую прибыль. Некоторые на Уолл-стрит опасаются упустить что-то, и, похоже, розничные инвесторы играли на рынках, пока находились в карантине. В целом, кажется, что рынок смотрит в будущее с большим оптимизмом, чем предполагают ученые вокруг коронавируса.
Безусловно, нет никаких гарантий, что это рыночное ралли продлится долго, и нет никаких гарантий, что инвесторы правы.И многие трейдеры, аналитики и эксперты признают, что все работают в черном ящике. Один трейдер с западного побережья сказал мне, что в этом нет никакого смысла. Сотрудник Goldman Sachs предоставил множество подробных объяснений, но затем сделал оговорку: «Однако, если я буду чертовски честен, никто не знает, что на самом деле происходит».
Статуя «Бесстрашная девушка» в маске напротив Нью-Йоркской фондовой биржи 25 апреля. Джон Насион / NurPhoto / Getty ImagesВы не можете бороться с ФРС
Многие люди на Уолл-стрит указывают на действия ФРС как на главную движущую силу восстановления рынка в последние недели.С конца марта центральный банк объявил о ряде радикальных мер, направленных на стабилизацию экономики, в том числе о планах покупки корпоративных облигаций инвестиционного уровня и высокодоходных корпоративных облигаций. Это означает, что ФРС заявляет, что покупает корпоративные долги с низким риском дефолта, а долги — нет.
Маневры ФРС привели к увеличению объема ликвидности на рынке и восстановили веру как покупателей частных корпоративных облигаций, так и инвесторов в акции в то, что центральный банк готов их поддержать.ФРС до сих пор не потратила деньги на свою программу корпоративных облигаций, но обещания, что это возможно, было достаточно.
«Это ралли акций явно не вызвано фундаментальными факторами — оно вызвано поддержкой ликвидности со стороны Федеральной резервной системы», — сказал Financial Times Торстен Слок, главный экономист Deutsche Bank Securities. «Компании получают деньги, чтобы поддерживать свет, благодаря значительной поддержке кредитных рынков».
В современную эпоху финансовой помощи между ФРС и федеральным правительством у инвесторов в акции есть причины чувствовать себя хорошо
: «Это не совсем новое явление, — пояснила Кристина Хупер, главный стратег по глобальным рынкам Invesco.Нечто подобное произошло во время последнего кризиса.
«Я считаю это отличным развязкой, и я не удивлен, что мы это видим, потому что это очень похоже на то, что мы видели во время глобального финансового кризиса, и это связано, в первую очередь, с денежно-кредитной политикой. ,» она сказала мне. «Во время мирового финансового кризиса мы увидели, что ФРС предоставила исключительные инструменты политики, которые она никогда раньше не использовала… и именно это отделяло состояние фондового рынка от состояния экономики.Поэтому неудивительно, что на этот раз мы увидели то же самое ».
Все это может показаться немного шатким, но все сводится к следующему: в современную эпоху финансовой помощи между ФРС и федеральным правительством есть причины, по которым инвесторы в акционерный капитал чувствуют себя хорошо.
Конкретный пример воздействия маневров ФРС — Boeing. На прошлой неделе аэрокосмическая компания заявила, что привлекла 25 миллиардов долларов в виде размещения облигаций, и для этого ей не требовалась федеральная помощь, потому что частные инвесторы приняли предложение.Другие компании сделали то же самое, включая Nike, Procter & Gamble и Visa.
«Если на рынках облигаций наблюдается такой большой аппетит к инвестированию в заемные средства в качестве инвестора в акции, это повод для относительного спокойствия», — сказал мне сотрудник Goldman, пожелавший остаться неназванным.
Политическая воля делать больше в отношении стимулов может ослаждаться в Белом доме и среди некоторых республиканцев, по крайней мере, в ближайшем будущем, но ФРС указала, что планирует двигаться вперед.На пресс-конференции на прошлой неделе председатель ФРС Джером Пауэлл заявил, что центральный банк намерен использовать «полный набор инструментов» для поддержки экономики так долго, как это необходимо. «У нас есть ряд аспектов, по которым мы все еще можем оказывать поддержку экономике», — сказал он. «Как вы знаете, наша кредитная политика не ограничена конкретным долларовым лимитом».
Джиллиан Тетт, председатель редакционной коллегии Financial Times, недавно заявила, что то, что происходит сейчас с акциями, является проверкой того, думаете ли вы, что это кризис ликвидности или кризис платежеспособности — в основном, считаете ли вы, что проблемы корпоративной Америки краткосрочны. вопрос или долгосрочный.Действия ФРС решают сиюминутную проблему ликвидности — они держат компании на плаву прямо сейчас, — но не решают, будет ли бизнес жизнеспособным и, следовательно, сможет ли он выплатить свои долги в долгосрочной перспективе. Вернемся к Boeing: этот сбор облигаций на 25 миллиардов долларов сейчас полезен, но будущее компании зависит от того, кто-то купит ее самолеты.
«Многие зомби-компании потерпят неудачу, независимо от того, сколько всего будет распылено ФРС», — написал Тетт.
Музыка все еще играет, значит, Уолл-стрит все еще танцует
В преддверии глобального финансового кризиса 2007 года тогдашний генеральный директор Citigroup Чак Принс заметил: «Когда музыка остановится, с точки зрения ликвидности, все будет сложно.Но пока играет музыка, тебе нужно вставать и танцевать. Мы все еще танцуем ».
Хотя контекст его замечаний был другим — он говорил о сделках с частным капиталом — в настоящий момент их дух все еще сохраняется. Музыка все еще играет, а Уолл-стрит все еще танцует.
Частично проблема заключается в том, что в настоящее время нет действительно прибыльной альтернативы инвестированию в акции. Как недавно заметил Пол Кругман из New York Times, облигации предлагают сверхнизкую доходность:
Процентная ставка по 10-летнему У.Государственные облигации США составляют всего 0,6 процента по сравнению с более чем 3 процентами в конце 2018 года. Если вам нужны облигации, защищенные от будущей инфляции, их доходность составит минус полпроцента. Так что покупка акций компаний, которые все еще прибыльны, несмотря на рецессию Covid-19, выглядит довольно привлекательно.
Трейдер с Западного побережья пошутил: «Мне сейчас сложно привести доводы в пользу акций, а не« Ну что ж, все остальные покупают, а облигации — мусор »».
Что касается другого аспекта: страха упустить.Рынок в целом растет, все остальные, кажется, продолжают играть, и поэтому люди остаются. И это не только крупные институциональные инвесторы, но и индивидуальные розничные инвесторы. Bloomberg сообщает, что E * Trade, Ameritrade и Charles Schwab зарегистрировали рекордные числа в первые три месяца года, в основном на фоне нестабильности, вызванной коронавирусом. Один аналитик предположил Bloomberg, что с закрытием казино и ставок на спорт некоторые люди вместо этого стали играть на рынках.
Многие компании преуспевают, особенно в сфере технологий: Microsoft, Apple, Amazon, Alphabet, владеющая Google, и Facebook на прошлой неделе сообщили о высоких доходах, которые составляют около одной пятой рыночной стоимости S&P 500.И фондовый рынок не отражает экономику в целом; малые предприятия и компании, акции которых не торгуются на бирже, сейчас сильно пострадали, и это не отражается на акциях.
«Рынок, вероятно, оценивается где-то между наиболее вероятным случаем и лучшим случаем, безусловно, с наиболее оптимистичной стороны наиболее вероятного случая»
Фондовый рынок иногда считается опережающим индикатором того, что будет происходить в экономике. И в начале пандемии он забил тревогу раньше, чем это сделали экономические данные, потеряв 30 процентов своей стоимости в течение месяца.Если вы считаете, что сейчас это опережающий индикатор, значит, инвесторы думают, что через три-шесть месяцев все станет лучше. Инвесторы возлагают некоторые из своих надежд на лечение коронавируса, и они рады возобновлению работы штатов.
Джек Аблин, главный инвестиционный директор Cresset Wealth Advisors, сказал мне, что рынок определенно смотрит на более солнечную сторону возможностей. «Я скажу, что рыночная цена, вероятно, находится где-то между наиболее вероятным и лучшим вариантом, безусловно, с наиболее оптимистичной стороны наиболее вероятного случая.”
Оправдан ли оптимизм? Что ж, в этом и проблема всего кризиса с коронавирусом: никто не знает, что его ждет. «Вспышка коронавируса сделала прогнозирование невозможным», — написал в недавней заметке Ян Шепердсон, главный экономист Pantheon Macroeconomics.
«Как политический аналитик, мотивация на рынке прямо сейчас определяется политическим вмешательством, а не фундаментальными экономическими факторами, поэтому, когда инвесторы сосредоточены на определении контуров политического вмешательства, возможно, они упускают из виду некоторые из более широких фундаментальных тенденций, или, по крайней мере, пренебрегать ими », — сказал Болтански.
Даже если восстановление фондового рынка продолжится, это может не привести к сопоставимому восстановлению экономики. Хупер из Invesco отметил, что на Мэйн-стрит в Америке после глобального финансового кризиса наблюдалось «очень слабое восстановление в течение многих лет» по сравнению с Уолл-стрит. Если не будет достаточно финансовых стимулов, в частности со стороны Конгресса, это может повториться сейчас.
Инвесторы могут ошибаться
Одна из причин кризиса с коронавирусом заключается в том, что любой, кто говорит вам, что знает, что должно произойти дальше, лжет, и это верно, когда речь идет о фондовом рынке.Он перемещается по ежедневным новостям и заголовкам, которые постоянно меняются и в последние месяцы были довольно нестабильными. Существует множество голосов, предупреждающих о том, что то, что рынок сейчас растет, не означает, что он так и останется. На выходных The Wall Street Journal подробно рассказала о том, как инвесторы «летают вслепую», когда никто точно не знает, что произойдет с корпоративными доходами или экономикой.
Боб Микеле, главный инвестиционный директор JPMorgan, сказал Bloomberg в недавнем радиоинтервью, что нынешний оптимизм рынка напоминает ему о первых днях финансового кризиса.«Впереди много трудностей», — сказал он. «Мне кажется, что это второй квартал 2008 года, когда первый квартал был ужасным, были ответные меры политики, и рынок сразу стал оптимистичным, и ужас того, что на самом деле произошло, начинает отражаться в данных».
Трейдер сигнализирует о предложениях в яме фьючерсов на фондовый индекс S&P 500 на Чикагской товарной бирже 17 марта 2008 г., когда Bear Stearns рушился. Скотт Олсон / Getty ImagesВ настоящий момент у нас есть некоторые данные о том, насколько серьезен экономический кризис.В первом квартале экономика сократилась на 4,8 процента, и 30 миллионов человек подали заявки на пособие по безработице. В пятницу мы посмотрим на показатели безработицы за апрель, и другие данные все еще поступают.
«Остерегайтесь странностей в этом медвежьем ралли», — написал в недавней заметке Соломон Тадессе, руководитель североамериканского исследования количественного капитала Societe Generale. «Учитывая общий негативный оттенок грядущих экономических проблем, резкий разворот глобальных рынков после пандемических минимумов вызывает большее недоумение.”
Известный инвестор Джеффри Гундлах недавно заявил, что ведет короткую продажу на рынке, что означает, что он делает ставку на то, что он снова упадет. Бывший аналитик Goldman Уилл Мид предсказал, что в этом году он будет выглядеть «точно так же, как» пузырь доткомов. Миллиардер Уоррен Баффет, который в 2008 году на ежегодном собрании Berkshire Hathaway на выходных на ежегодном собрании Berkshire Hathaway призывал инвесторов «покупать американские», звучал более мрачно. «Вы можете делать ставки на Америку, но вы должны быть осторожны с тем, как делать ставки», — сказал он.
«Если мы еще не достигли дна, все будет очень и очень плохо, потому что тогда вы увидите много каскадных эффектов, когда хедж-фонд взорвется, что означает пенсионный фонд, который инвестируется в хеджирование. Теперь фонд должен принять на себя этот убыток, а это означает, что они должны снизить риск, поэтому они должны отказаться от акций », — сказал сотрудник Goldman.«Существует вполне реальная вероятность того, что люди могут потеряться, не только розничные инвесторы, но и все».
Correction, 13 мая: В предыдущей версии этой статьи был неверно указан автор заметки Societe Generale.
Почему существует «огромный разрыв» между фондовым рынком и экономикой
Вход на Нью-Йоркскую фондовую биржу (NYSE) в Нью-Йорке.
Фотограф: Майкл Нэгл / Bloomberg через Getty Images
Уровни безработицы в эпоху Великой депрессии.Экономика по нисходящей спирали. Более 100000 человек погибло от вируса-убийцы. Страна в смятении на фоне массовых гражданских протестов.
И фондовый рынок, который стремительно растет.
Недавние потрясения на рынке США из-за пандемии коронавируса ощущаются как эоны назад.
Индекс S&P 500 упал на 34% с максимума в середине февраля до минимума 23 марта, что является самым быстрым падением такого рода в истории.
Тем не менее, фондовые индексы уверенно росли, несмотря на мрачные экономические новости и протесты, охватившие США.С. после смерти Джорджа Флойда, чернокожего, когда белый полицейский на несколько минут подавил его коленом до шеи.
США официально вступили в рецессию в феврале, сообщило в понедельник Национальное бюро экономических исследований. Это первый случай в стране после Великой рецессии десять лет назад, и ее серьезность сравнивают с Великой депрессией, худшим экономическим спадом в стране в индустриальную эпоху.
Увеличить значокСтрелки указывают наружуНа момент закрытия рынка во вторник индекс S&P 500 вырос на 43% от минимума, почти полностью компенсируя недавние потери.
Фактически, недавний период в 50 торговых дней стал самым большим ралли в истории американского фондового индекса.
«Это« огромное отрыв »от реальности на земле, — сказал Роберт Дженкинс, глава отдела глобальных исследований Lipper.
«Отключение от основных человеческих страданий шокирует», — сказал Дженкинс. «С каждым днем это становится все более и более безумным».
Сегодня и завтра
Однако, по мнению экспертов рынка, такое расхождение имеет смысл по нескольким причинам.
А именно, фондовый рынок — это не экономика.
Инвесторы в акции смотрят не только на нынешние условия, но и на то, что, по их мнению, произойдет в будущем, на что они в настоящее время смотрят с оптимизмом, говорят эксперты.
«Один смотрит на сегодняшний день, другой говорит, куда я иду», — сказал Говард Сильверблатт, старший аналитик индекса S&P Dow Jones Indices, о разнице между экономикой и фондовым рынком.
«Рынок говорит:« Мы знаем, где мы находимся сегодня, но куда мы пойдем завтра? », — сказал Сильверблатт.«В этом случае завтра 2021 год».
Подробнее с сайта Personal Finance:
США переживают рецессию. Будет ли это депрессия?
Малому бизнесу предстоит долгий путь к полному выздоровлению
Неожиданный удар по вашим финансам может отбросить вас на годы
Кризис общественного здравоохранения, связанный с COVID-19, заставил штаты закрыть широкую часть своей экономики, начиная с середины марта, чтобы подавить распространение болезни.
С тех пор почти 43 миллиона американцев подали заявки на пособие по безработице, что побило предыдущие рекорды.
Официальный уровень безработицы в стране в размере 14,7% в апреле был самым высоким уровнем со времен Великой депрессии, когда он превысил 25%. Ставка выросла до 13,3% в мае после того, как экономика добавила 2,5 миллиона рабочих мест в течение месяца, но некоторые экономисты скептически относятся к тому, что тенденция сохранится.
Увеличить значокСтрелки указывают наружуМежду тем валовой внутренний продукт, показатель общего экономического производства США, упал на 5% в первом квартале 2020 года. По оценкам Федерального резервного банка Атланты, ВВП может упасть почти на 51% во втором квартале.
Тем не менее, с начала года S&P 500 упал менее чем на 1%.
Увеличить значокСтрелки указывают наружуНастроение инвесторов было поддержано поэтапным открытием государственных предприятий, начавшимся по всей стране, и ожиданием вакцины, которая поможет нормализовать национальную экономику после прекращения мер по социальному дистанцированию, считают эксперты.
Это может указывать на восстановление потребительских расходов, стержня экономики США и розничных продаж, сказали они.
Массовые протесты, которые в настоящее время доминируют в новостном цикле, вряд ли окажут большое влияние на фондовый рынок, если инвесторы не увидят риск долгосрочного экономического ущерба, считают эксперты.
Увеличить значок Стрелки указывают наружу«Старые новости»
Снижение индекса S&P 500 на 34% не отражает вероятного воздействия пандемии на долгосрочную экономику США, сказал Престон Колдуэлл, старший аналитик по акциям Morningstar.
«Я бы сказал, что экономические данные — старые новости для рыночных целей», — сказал Колдуэлл. «Прямо сейчас большинство участников рынка смотрят дальше [второго квартала], чтобы попытаться понять вторую половину 2020 года и далее».
Между тем, опрос финансовых консультантов показывает, что они смотрят на будущее радужно.
Четверть консультантов ожидают увеличения своих рекомендаций по акциям для клиентов в следующем году, согласно совместному исследованию, опубликованному в прошлую среду Ассоциацией финансового планирования, Janus Henderson Investors и Journal of Financial Planning.
Увеличить значок Стрелки указывают наружуМеры государственного стимулирования, похоже, также развеяли некоторые опасения инвесторов, считают эксперты.
Закон CARES, закон о помощи от коронавируса на сумму 2,2 триллиона долларов, принятый в конце марта, предоставил единовременные стимулирующие выплаты американским домохозяйствам, увеличил размер пособий по безработице и создал программу льготного кредитования для малого бизнеса.
Федеральная резервная система также использовала агрессивные меры для обеспечения доступа предприятий и муниципалитетов к наличным деньгам.
Сила среди некоторых из крупнейших компаний рынка — так называемых акций FAANG, представленных Facebook, Amazon, Apple, Netflix и Alphabet (материнская компания Google) — также помогла компенсировать слабость в других секторах, таких как энергетика, сказал Дженкинс.
Однако нельзя предвидеть, что всплеск на фондовом рынке продлится долго, особенно если ожидания инвесторов об изменении экономики не оправдаются, считают эксперты.